Любить нельзя помиловать
Шрифт:
– Понятно… Владимира Иосифовича на все не хватало. Что ж… Кажется, мы обо всем договорились.
– До свидания, Верочка. – «Ах, я уже и Верочка!» – Как только возникнут проблемы, позвони мне.
– Хорошо, Рита. Я постараюсь не беспокоить тебя по пустякам.
Проводив хозяйку, Вера несколько раз взволнованно прошлась по кабинету. Такая удача! На это она и не рассчитывала! Теперь же ее шансы значительно увеличиваются! Осталось только сделать одно маленькое дело.
И, отдав соответствующие распоряжения сотрудникам, она покинула
…Сегодня она ехала на место преступления. Вскрытие наверняка еще не сделали, никто не будет с этим торопиться. Значит, и криминал еще не обнаружен. Еще пару дней следствие будет придерживаться версии о несчастном случае, а вот потом… О потом ей надо было уже сегодня подумать.
В маленьком магазинчике, где Вера вчера вечером ожидала своего счастливого случая, посетителей было мало. Двое нетрезвых мужичков отоварились дешевым пивом и пошли в ближайший скверик, беседовать о смысле жизни. Вчерашняя продавщица широко зевнула и оперлась о прилавок.
– Здравствуйте, – улыбнулась Вера женщине.
– Добрый день, – та смотрела, явно ее не узнавая. Да мало ли здесь проходит за день людей! Не узнала – это хорошо. Конечно, признать в холеной, хорошо одетой даме, приехавшей на дорогой иномарке, вчерашнюю тетку, покупающую сметану и полкило молочных сосисок, – это почти нереально.
– У меня к вам очень выгодное предложение, – сказала Вера.
– Предложение? Какое предложение?
– Выгодное. Вы не могли бы организовать технический перерыв в магазине? Минут на пятнадцать? Разговор серьезный, и я не хочу, чтобы нам помешали.
– Но я ж не могу! Вдруг хозяин узнает! Премии лишат! А мне деньги до зарезу нужны!
– За эти пятнадцать минут вы можете заработать десять своих ежемесячных премий, – пообещала Вера.
– Ох, да что вы! Десять! Сейчас, сейчас. Минутку.
И продавщица мигом вывесила на дверь табличку «Технический перерыв пятнадцать минут». Потом заперла входную дверь. Вера сразу же перешла к делу. Ей надо было уложиться в пятнадцать минут.
– Вы в курсе вчерашнего происшествия?
– Какого происшествия?
– Утром в одном из гаражей обнаружен труп. Кстати, как ваше имя-отчество?
– Оксана Петровна. Ой, так вы про мужика, который задохнулся! Так все только об этом и говорят!
– А что конкретно говорят?
– Что богатый. Мол, фирма у него, денег куры не клюют. А вот, поди ж ты! Напился в дымину, да и заснул в гараже! А мотор не выключил. Вот что значит судьба!
– Милиция вас по этому поводу еще не допрашивала, Оксана Петровна?
– Милиция? – растерялась та. – А при чем здесь милиция? Ну, задохнулся пьяный мужик в гараже. Бывает.
– Мало ли какие могут всплыть факты. Он же был владельцем крупной фирмы, человеком с большими деньгами. Я поняла, что вас еще не допрашивали. Значит,
– Кому же они не нужны?
– Сколько?
– Ой, ну хотя бы тысяч десять. С долгами рассчитаться. У дочки вчера был день рождения, – заскулила женщина. – Влетело в копеечку. А еще ж одеть-обуть…
– Я дам вам пятнадцать. За пустяковую услугу.
– Пятнадцать тысяч! – ахнула продавщица. – А что делать?
– Если вас придет допрашивать милиция, скажите, что, когда закрывали магазин, видели бежевую машину, вроде бы «Шевроле». За рулем сидел молодой светловолосый парень. Фотографию его я вам сейчас покажу.
– Ой, да никого ж не было! Да я в такую поздноту и по сторонам-то не смотрю! Мне бы скорее до дома добежать! Время-то сейчас какое! Каждый вечер иду и дрожу! Не видела я никакого бежевого… Как вы сказали? Ше… Да я и слов-то таких не знаю!
– «Шевроле». Марка машины. Вы меня не поняли. Я даю вам пятнадцать тысяч рублей. Пятнадцать тысяч, – настойчиво повторила Вера. – Название придется запомнить, это несложно. Скажите, что парень вашей дочери увлекается автомобилями.
– Это Сашка-то? – всплеснула руками тетенька. – Литрболом он увлекается!
– Машинами все мужчины интересуются, – как можно мягче сказала Вера. – Ну же, Оксана Петровна, напрягитесь.
– Как же это… Выходит, мне человека надо оболгать, – совсем растерялась та. – Ведь не было же никого!
– Возможно, что потом вам придется отказаться от своих показаний. Скажете следователю, что ошиблись. Вроде он, а вроде и не он. И машина вроде бы «Шевроле», а может, и «Нива». Мол, в марках вы не слишком уж разбираетесь.
– И вовсе не разбираюсь! Я же уже сказала!
– Ну, вот и хорошо. Перепутала, мол, и дело с концом. Но завтра или послезавтра, то есть, когда к вам придут из милиции, вы повторите слово в слово то, что я вам сказала. Про светловолосого парня на бежевой иномарке. Так как, Оксана Петровна? Договорились?
– Как же это? Никого ж не было… – растерянно повторила та. Потом спохватилась: – Пятнадцать тысяч! А деньги?
– Деньги при мне.
– Что ж. Согласна. Куда деваться?
– Я дам вам деньги. Но для верности вы мне все опишете.
– Что описать?
– Под мою диктовку то же самое. Про бежевую машину и светловолосого парня лет двадцати пяти-тридцати, – терпеливо повторила Вера. Продавщица – женщина недалекая, таким сто раз надо повторить, чтобы поняли. – И сразу получите деньги.
– Согласна. – В дверь настойчиво кто-то забарабанил. Продавщица глянула в окно, потом махнула рукой: «Погоди!» И вновь обратилась к Вере: – Алкаш из местных. Трубы у него, вишь ли, горят! Обождет. Что писать-то?
Вера, заранее убежденная в согласии этой женщины, достала из папки чистый лист бумаги, из сумочки ручку и продиктовала текст. Потом показала женщине фотографию Никиты, которую теперь всегда носила с собой: