Любить сложно, не любить невозможно
Шрифт:
От увиденного становилось немного жутковато. Майра не знала обусловлена ли возникшая связь только сексуальным притяжением и последующим более сильным потомством или, действительно, Раджит сможет стать надежным партнером, поддержкой и опорой. Еще и по этой причине она старалась держаться от журналиста подальше.
Но в то же время от Майры не укрылись попытки Абхи обратить на себя внимание Чаухана. Они вызвали странное смешанное чувство любопытства и раздражения. Одновременно хотелось вцепиться шавке в горло и положить конец ее кривляниям, и узнать, подействуют ли на Раджита глупые ужимки. Чувствует
А Раджит фотографировал Абхи и, казалось, был полностью поглощен этим занятием. Майра почти не слышала его объяснений — черная кайма, поглощая солнечное сияние, становилась все шире — и приходилось прикладывать все больше усилий, чтобы сдержать рвущегося на свободу зверя. Стремясь отстоять свое право на пару, хищник становился все сильнее. Когти на сжатых в кулак пальцах глубже впивались в ладони, а десны болели от прорезающихся клыков. И Майра отступала к лесу, чтобы не обратиться на глазах у ничего не подозревающих студентов.
Но неожиданно все закончилось — Раджит уступил место фотографа ученикам, а Майру окутал знакомый зной. Зверь с ворчанием отступал, когти и клыки спрятались, и она смогла вернуться на поляну.
Абхи по прежнему кривлялась под направленными на нее объективами фотокамер, но теперь, когда Раджит не обращал на нее внимания, перестала быть соперницей и не вызывала жгучего желания растерзать.
Майра догадывалась, что это Раджит невольно передал ей свои знания и радовалась как нельзя кстати приобретенной способности, фотографируя псину с самых неудачных ракурсов и трансформируя ее тщательно отрепетированные позы в абсурдную нелепость.
А сейчас, довольная проделанной работой, она мчалась на байке по городским улицам, чтобы выполнить просьбу брата.
Викрам пришел на работу хмурый и подавленный. Сквозь стеклянную стену мрачно взглянул на начальника, как ни в чем не бывало, расположившегося за рабочим столом, и стиснул зубы, приготовившись к длинному и выматывающему дню.
— Доброе утро, — зашел он в кабинет Ранбира. — Прошу нас извинить, — он проигнорировал вопросительный взгляд начальника. — Вероятно, вечеринка показалась вам скучной.
Ранбир встал из-за стола, едва заметно скривившись от боли в плече.
— Тебе не за что извиняться. Было очень весело, — он хотел похлопать Викрама по спине, но не был уверен, что сможет совладать с болью, поэтому воздержался.
— Но вы и ваша сестра покинули нас, не дождавшись окончания, — Викрам исподлобья сверлил начальника хмурым взглядом.
— Самайра почувствовала себя плохо, а я не мог оставить ее одну. Это мы должны просить у вас прощения, — шакал и пантера продолжали расшаркиваться друг перед другом в любезностях.
— Надеюсь, нездоровье Самайры-джи не передалось вам, и она скоро поправится, — Викрам продолжал ощупывать Ранбира взглядом, надеясь заметить последствия ранения. Но начальник выглядел, как всегда, полным сил и невозмутимым.
— Сестра чувствует себя лучше, спасибо. И примите наши соболезнования. Я читал про вашу утрату. Кажется, он сорвался с обрыва? — в голосе Раджита слышалось лишь неподдельное сочувствие, но тем не менее, Викрам
— Я уже предложил отцу создать патруль для прочесывания горной местности и предотвращения повторных несчастных случаев, — если хорошо прислушаться, то в голосе Викрама можно было уловить скрытую угрозу.
— Прекрасная идея, — на лице Ранбира не дрогнул ни один мускул, и Викрам так и не понял, дошла ли до него угроза. — Если понадобится помощь полиции, пусть обращается без колебаний. Нам не нужны случайные жертвы, — теперь уже Ранбир, нависнув над низкорослым подчиненным, излучал угрозу. Викрам невольно отступил, выходя из начальственной тени на освещенную часть кабинета.
— Я так и сказал отцу, — пятясь к дверям, заверил он. И уже почти переступив порог, обернулся. — Помните медсестру, которая накладывала вам повязку после случая в банке?
Ранбир, возвращаясь за стол, на мгновение замер и, повернувшись к подчиненному, вопросительно приподнял бровь.
— Я еще говорил, что хочу на ней жениться, — уточнил Викрам. Ранбир стиснул спинку стула, но не произнес ни слова, дожидаясь, что скажет шакал. — Я хотел пригласить ее на прогулку, но весь уикэнд она где-то пропадала. Девушка — сирота, родных у нее нет. Я хотел сегодня заехать к ней и проведать все ли в порядке, — он снова пытливо всматривался в лицо Ранбира. Тогда, в больнице ему показалось, что между молодыми людьми возникла симпатия, но сейчас лицо пантеры выражало каменное спокойствие и абсолютное безразличие.
— В нерабочее время можешь делать что хочешь и встречаться с кем хочешь, — обронил начальник и вернулся за стол.
Викрам облегченно перевел дух и вышел из кабинета. Ранбир же бездумно смотрел в темный монитор.
«Майра, ты должна успеть и увезти ее до того, как приедет Викрам», — мысленно просил он сестру.
Глава 40. Побег
Майра затормозила у служебного выхода, оставила байк в тени раскидистого дерева, а сама, оперевшись спиной о ствол того же дерева, расположилась на газоне. Запах нагретой солнцем зелени, влажной от недавно прошедшего дождя земли слегка перебивал едкий больничный дух.
Майра щурилась на солнечные лучи, пробивающиеся сквозь кружево кроны, и нежилась на полуденной жаре, пока долетающий от озера практически неосязаемый ветерок не принес запах шакала.
Стараясь не делать резких движений, чтобы не выдать своего присутствия, она повернула голову и увидела взъерошенную макушку старшего из братьев, работавшего вместе с Ранбиром. Он вышел из служебного авто и закинул голову, словно всматривался в блестящие прямоугольники окон.
— Что он здесь забыл? — пробормотала Майра. — Эти собаки поставили себе цель всегда переходить нам дорогу? — глаза сверкали негодованием, когда она наблюдала, как представитель шакалов, посмотрев на часы, удостоверился, что смена еще не закончилась и запарковался чуть поодаль от входа. — И ты думаешь, что я позволю вот так запросто увезти девушку Ранбира?