Любить сложно, не любить невозможно
Шрифт:
Ранбир снимал рубашку, одновременно отступая к шкафу, а Раджит, наоборот, натянул футболку и устроился поудобнее в кресле.
Едва заметной тенью пантера замерла на крутом склоне, и влажно поблескивающий нос дрогнул, усы шевельнулись, а хвост нервно дернулся — запах Майры уловить не получалось. Длинными, пружинистыми прыжками хищник спустился к ворчливому ручью и сделал глоток. Чувствовался вкус травы, земли, начавшего гнить деревьев, приходивших на водопой зверей, но только не сестры. Хлесткие удары сильного хвоста по бокам и пантера двинулась дальше, периодически останавливаясь и принюхиваясь. Показался
Пройдя по исчезающему следу, иногда перебиваемому едкими вкраплениями резины и машинного масла, пантера добралась до окончания тропы, после которой начинался горд. Здесь запах совсем терялся. Кошка отступила с выбеленного лунным светом шоссе в густую тень и внимательно осмотрелась.
Последний раз Майру видели в компании парня. Единственным парнем, кроме вездесущего журналиста, в окружении Майры был Маниш. Проверить? Стоит ли рисковать и показываться на городских улицах в зверином облике?
Не решаясь сделать шаг, пантера неслышно переступала большими мягкими лапами.
А если ее удерживают силой?
Хищник пригнулся и, едва не касаясь животом асфальта и стараясь держаться тени, ступил на городские улицы. Незаметной тенью скользил вдоль стен с мертвенно белым верхом. К счастью, запоздалые прохожие выбирали другие улицы и не встретились этой ночью с нервничающей пантерой.
Легкий ветерок коснулся встопорщенных усов и принес свежесть воды и тинный запах рыбы, напоминая о приближении озера. Еще несколько скользящих шагов и, сморщив нос, пантера оскалилась, а шерсть на загривке встопорщилась — озеро уже не в силах было замаскировать шакалью вонь, и она все сильнее терзала обоняние, но сестрой так и не пахло.
Рискуя оказаться обнаруженной, кошка обошла огораживающую особняк стену, но ничего не обнаружила: ни запаха, ни энергии сестры.
Пантера потеряла интерес к резиденции Прамара и снова углубилась в город, на этот раз пробираясь к редакции газеты. При виде одиноко стоящего байка сердце болезненно сжалось, но Ранбир заставил себя сосредоточиться на цели.
Здесь след сестры был более свежий и яркий, но к знакомому аромату примешивалась кислая нотка беспокойства и… смешанный с собачьим запах человека. Так пах… Маниш Прамара. Отпали последние сомнения — Майра ушла именно с ним. Стелясь по дороге, пантера сделала несколько шагов, и след обоих пропал. Где она, черт возьми?! Человеческий мальчишка не мог представлять для Майры угрозу, если только… не вмешался его брат. Но ведь могла соврать и Ила, а Раджит просто не учуял Майру — Ранбир изо всех сил старался отгородиться от мрачных мыслей. Желание увидеть и потребовать объяснений становилось неподконтрольным, но, вспомнив в каком он сейчас облике, Ранбир развернулся и черной молнией бросился к лесу.
Тяжело дыша и вывалив красный язык, он приблизился к родному дому — окна сестры оставались темными. Блестящая шкура передернулась, а острые когти вошли глубоко в землю. Одним длинным прыжком пантера вернулась под тень деревьев. Прижав уши и не разбирая дороги, она бежала в чащу. Подальше от ставшего пустым дома, от вопросительного взгляда Раджита и признания своего бессилия.
«Майра, где бы ты ни была, только держись. Я обязательно тебя найду» — завладела сознанием одна единственная мысль.
Глава 54.Мужской разговор
Домой Ранбир
На шум обернулся Раджит и вопросительно уставился на хозяина дома.
«Кажется, все время моего отсутствия он так и ходил по гостиной, заложив руки за спину и сверля пол мрачным взглядом», — отметил Ранбир и слабо качнул головой.
Насупив брови и решительно сжав губы, Раджит шагнул к нему, но из кухни появился Сахель с большой миской, распространяющей умопомрачительный мясной запах.
Ранбир сглотнул голодную слюну и поднялся.
— Сейчас переоденусь и пойдем. Кажется, я кое-что придумал, — направляясь к лестнице устало сказал он.
— Вы оба никуда не пойдете, пока как следует не позавтракаете, — сам удивившись собственной смелости, Сахель решительно водрузил миску на стол и отошел, стараясь закрыть дверь щуплой фигурой.
Ранбир медленно обернулся, поднимая на слугу тяжелый взгляд. Как можно говорить о завтраке, когда сестре, возможно, угрожает опасность? Брови сурово сдвинулись, крылья носа напряглись и, обнажая зубы, дернулась верхняя губа. Воздух в комнате приобрел остроту перца и задрожал, от чего жалобно звякнули подвески люстры. Кровь быстрее побежала по венам. Это почувствовали даже Раджит и Сахель. Раджит уже сделал шаг, чтобы заслонить старого слугу, но неожиданно Ранбир обмяк. Перевитые венами кулаки разжались, и прекратилась безумная пляска солнечных зайчиков.
Тревожная ночь и для Сахеля не прошла без последствий — носогубные складки обозначились резче, придав ему скорбный вид, воспаленные после бессонной ночи глаза — слезились, морщинистые руки подрагивали. Серое лицо, посиневшие губы. Ранбиру стало стыдно за невольную вспышку гнева, ведь Сахель вырастил их как своих детей и сейчас переживал за Майру не меньше, а возможно и больше самого Ранбира.
— Хорошо, мы поедим. Только, я сначала помоюсь, — согласился он. — Не волнуйся, мы найдем Майру. Без нее не вернемся домой.
Глядя вслед хозяину, Сахель скорбно качал головой — это совсем не то, чего бы он хотел. Ранбир достаточно отважен, чтобы ради возвращения сестры пойти на любое безрассудство, а потерять и второго ребенка — этого его старое сердце не выдержит.
Сахель умоляюще посмотрел на Ранджита.
— Они вернутся. Оба, — журналист правильно истолковал повисшее в комнате немое отчаяние и обнял слугу, передавая ему свои силу и уверенность.
Первым делом молодые люди приехали к редакции, и Ранбир, оставив полицейскую машину, забрал байк сестры.
— Теперь, к общежитию!
Раджит удивленно посмотрел на будущего родственника.
— Но ведь я там был. Ила сказала, что не видела Майру. Зачем снова терять время? — вынужденное ночное бездействие сводило с ума, и кипучая энергия подталкивала журналиста к активным действиям.
— Послушай, мы не знаем где искать Майру, — и словно подтверждая слова Ранбира, взревел двигатель. — Поэтому начнем с того, что известно, а известно, что Майра интересовалась Илой. Вот с нее и начнем.
Два черных мотоцикла, со свистом рассекая прозрачный утренний воздух, летели к общежитию. Никто из молодых людей не желал отставать. Они держались колесо в колесо, синхронно, практически касаясь коленями асфальта, закладывали виражи на поворотах, а потом, без видимых усилий выравнивались и, припав к рулю, увеличивали скорость.