Любить то, что есть. Четыре вопроса, которые могут изменить вашу жизнь

Митчел Стивен

Когда я выполняю Работу самостоятельно и чувствую, что блокирую исследование, что я могу сделать?

Продолжайте выполнять Работу, если вы настроены на это, Я знаю, что если дать подняться на поверхность из глубин своего «я» хотя бы одному небольшому честному ответу или развороту, то вы войдете в мир, о существовании которого даже не подозревали. Но если вы стремитесь быть правым, а не узнать правду, то зачем беспокоиться о продолжении? Просто признайте, что история, к которой вы привязаны, для вас в данный момент более ценна, чем ваша свобода, В этом нет ничего страшного. Вернитесь к исследованию позже. Возможно, вы недостаточно

страдаете, или, может быть, вас это не очень беспокоит, даже если вам кажется, что это так. Будьте к себе снисходительны. Жизнь даст вам все, что нужно.

Что, если мои страдания слишком сильны? Должен ли я все-таки делать Работу?

Страдания вызваны привязанностью к какому-то глубоко укоренившемуся убеждению. Это состояние слепой привязанности к тому, что вам кажется правдой. В этом состоянии очень трудно делать Работу из любви к истине, потому что вы погружены в свою историю. Ваша история — это ваша идентичность, и вы сделаете все что угодно, чтобы доказать, что это — правда. Внутреннее исследование своего «я» — это единственное, что позволяет проникнуть в ваши застарелые концепции,

Даже физическая боль нереальна; это история из прошлого, всегда уходящая, никогда не приходящая. Но люди этого не знают. Мой внук Рэйси как-то упал, когда ему было три года. Он ободрал колено, потекла кровь, и он стал плакать. Как только он посмотрел на меня, я спросила; «Миленький, ты все еще помнишь, как ты упал и поранил себя?» И сразу же плач прекратился. В этом все и дело. Он осознал, что боль уже в прошлом. Момент боли — всегда прошедший. Это воспоминание о том, что мы считаем правдой, и оно отражает то, что уже не существует. (Я не говорю, что ваша боль нереальна для вас, Я знаю, что такое боль и как она травмирует! Вот почему Работа направлена на окончание страданий.)

Если автомобиль переехал вашу ногу и вы все еще лежите на мостовой, а в вашей голове проносится одна история за другой, маловероятно, что вы (если вы новичок в Работе) начнете думать: «Мне больно — это правда? Могу ли я быть абсолютно уверен, что это правда?» Вы начнете кричать: «Дайте морфия!» Затем, позднее, когда вы будете находиться в комфортных условиях, вы можете сесть с ручкой и бумагой и проделать Работу. Примите сначала лекарство от физической боли, а затем лекарство другого рода, В конце концов, может что-то случиться и с вашей второй ногой и вы не будете видеть в этом проблему. Если вы считаете, что все еще есть проблема, значит, ваша Работа не сделана.

Во мне есть мысли, которых, как я чувствую, у меня не должно быть, — содержащие грязь, извращения и даже насилие. Может ли Работа помочь мне избавиться от этих мыслей?

Как вы реагируете, когда думаете о том, что вы не должны иметь некоторых мыслей? Вы испытываете стыд? Подавленность? Теперь разверните это. Вы должны иметь их! Разве это не звучит немного лучше, честнее? Ум хочет свободы, а не смирительной рубашки, Когда мысли приходят, они не должны встречать врага, который противостоит им. Это как если бы ребенок пришел к своему отцу, надеясь, что тот выслушает его, а вместо этого отец кричит: «Не говори это! Не говори то! Ты обманщик! Ты плохой!», — и наказывает его. Что это за отец? Внутреннее насилие мешает вашему пониманию.

Я не могу встречать вас как врага и чувствовать отделенность от вас и от самой себя. Так как же я могу относиться к своей мысли как к врагу и чувствовать отделенность? Когда я научилась встречать свои мысли как друзей, я заметила, что могу встретить любого человека как друга. Что

такого вы можете сказать, что еще не появлялось в моих мыслях? Для меня конец войны с собой и со своими мыслями — это конец войны с вами. Это так просто.

Является ли исследование мыслительным процессом? Если это не мышление, то что это такое?

Исследование кажется мыслительным процессом, но в действительности это способ освобождения от мыслей. Мысли теряют свою власть над нами, когда мы осознаем, что мы не участвуем в процессе мышления, Мысли просто появляются в уме, Что, если нет никакого мыслящего? Разве ваше дыхание тоже осуществляется вами?

Ум может лишь с помощью мышления обрести свою подлинную сущность. Что там еще может быть? Как еще он может найти себя? Ему нужно оставить какую-то путеводную нить для себя, и он приходит к пониманию, что растерял себя по крупицам. Он ушел от себя, но не осознал еще этого. Исследование — это те самые крупицы, которые позволяют ему вернуться к себе. Все возвращается ко всему. Ничто возвращается в ничто.

Мой ответ на вопрос «Могу ли я абсолютно точно знать, что это правда?» всегда бывает «Нет». Существует ли что-нибудь, что мы можем знать наверняка?

Нет. Опыт — это всего лишь восприятие. Он постоянно меняется. Даже «сейчас» — это история о прошлом. За то время, пока мы думаем или говорим об этом, оно уже прошло.

С того момента, когда мы проникаемся какой-то мыслью, она становится нашей религией, и мы постоянно пытаемся доказать ее ценность. Но чем больше мы пытаемся доказать то, в достоверности чего мы не уверены, тем большую подавленность и разочарование мы испытываем.

Когда вы задаете себе первый вопрос, ваш ум начинает открываться, Даже предположение, что данная мысль может не быть правдой, проливает немного света на ваш ум. Если вы отвечаете: «Да, это правда», то вы можете задать себе второй вопрос: «Можете ли вы абсолютно точно знать, что это правда?». Некоторые люди очень возбуждаются и даже сердятся, когда говорят: «Нет, я не могу абсолютно точно знать этого!»

И тогда я могу попросить их быть немного добрее по отношению к себе и просто почувствовать это понимание. Если они немного повременят с ответом, тогда он станет более спокойным и откроет бесконечные возможности для свободы. Это как выйти из тесной, прокуренной комнаты на свежий воздух.

Как я могу выполнять Работу, если никто вокруг ее не делает? Не будут ли они считать меня отстраненным и равнодушным? Как сможет моя семья приспособиться к моему новому образу мышления?

Никто вокруг меня не делал Работу, когда я начинала, я делала ее одна. Это верно, ваша семья может посчитать вас отстраненным и равнодушным. Когда вы начинаете видеть, что определенная мысль не является для вас правдой и когда вы проходите через третий вопрос («Как я реагирую, что я говорю и делаю, когда верю в эту мысль?»), внутри вас происходит такой сдвиг, что вы можете утратить наиболее существенные точки взаимопонимания со своей семьей. «Чарли должен чистить зубы» — это правда? Нет, до тех пор, пока он этого не делает. Десять лет служат вам подтверждением того, что он не чистил зубы регулярно. Как вы реагируете? В течение десяти лет вы сердились, ругали его, бросали на него укоризненные взгляды, испытывали разочарование, считали его виноватым. Теперь вся семья говорит Чарли, чтобы он чистил зубы (как вы их этому научили своим примером), а вы больше в этом не участвуете. Таким образом, вы предаете семейную традицию. Когда они обращаются к вам за поддержкой, вы не можете ее дать. Поэтому теперь они могут начать стыдить вас зато, что вы не стыдите его, именно так, как вы учили их это делать. Ваша семья является отражением ваших прежних убеждений.