Любить — забыть недопустимо
Шрифт:
— Мы ничего не говорим, это будет танец, и тебе придется остаться и его посмотреть.
Ольга поставила стул на середину танцпола, и усадила в него подругу. После чего девушки вместе с ее мамой отошли подальше. Александра внимательно следила за их манипуляциями, как вдруг в абсолютно тихий зал полилась медленная музыка. Обернувшись, девушка увидела фигуру мужчины завернутого в черную накидку, со шляпой на голове и в маске, которая скрывала большую часть лица. Мужчина направился к Александре. Его плавные движения пленили к себе ее взор. Но когда она посмотрела в его глаза, ее собственные чуть не
"Ричард? — вскрикнула она в своих мыслях. — Ты?"
Мужчина улыбнулся, пристально смотря ей в глаза: "Рад, что узнала".
"Ты с ума сошел. Что ты здесь делаешь?"
"Танцую для тебя. Тебе не нравится?"
Он сорвал с себя накидку и откинул ее в сторону, открывая виду свою фигуру так же одетую в черное. Его черный костюм разделял только проблеск белой рубашки.
"Тебя же все увидят"
"Расслабься, любимая, мы здесь одни".
Александра обернулась, и действительно зал был пуст. Повернувшись обратно, она увидела перед собой Ричарда, который протягивал ей руку, чтобы она могла подняться. Так и сделав, она оказалась в объятиях любимого мужчины.
— Потанцуем?
— А если я не умею?
— Умеешь. Я не мог не следить за тобой, и я говорю тебе, что ты очень зажигательно танцевала, — ухмыльнулся он и тут же получил кулачком по плечу.
— Значит, ты все это время стоял там и подсматривал?
— Нет, только в своей голове.
И не смотря на весь этот разговор, Ричард плавно вовлек ее в танец. Они медленно кружили по танцполу, двое влюбленных, которым сейчас в целом мире никто был не нужен. И только когда музыка сменилась на более ритмичную, Александра начала свой допрос с пристрастием. Она усадила Ричарда на стул, который так и стоял по центру танцпола. И наигранно грозной тучей нависла над мужчиной.
— А теперь, любимый, расскажи-ка мне, куда и почему все сбежали с моего девичника, как ты оказался здесь и все то, о чем я еще не знаю.
— За это мы должны сказать спасибо твоему отцу. Именно он влез в планы твоих подруг и внес свои коррективы.
— Значит, подружки все-таки собирались взвыть стриптизера. И что дальше?
— А дальше девушки с твоей мамой направились продолжать веселиться в противоположную часть этого здания, где находится аналогичный клуб, в котором мальчишник, пожалуй, уже закончился и теперь все просто хорошо проводят время. А нас оставили вдвоем ровно до полуночи.
— А в полночь все превратится в тыкву… — пробормотала она, но взглянув на озадаченное лицо мужчины, рассмеялась. — Не обращай внимания, это из детской сказки, я тебе как-нибудь потом расскажу.
— Станцуешь для меня?
— Что станцевать?
— Приватный танец. Побудь чуть-чуть моей стриптизершей. Пожалуйста.
— Ты сума сошел, а если кто-то войдет?
— Никто не войдет.
— А если случайно?
— А если случайно, то я все контролирую и не позволю увидеть тебя обнаженной.
— Что? То есть, ты собираешься увидеть меня именно обнаженной?
— У нас с тобой полтора часа. И я собираюсь не только увидеть тебя, но и любить тебя в одной постели.
— И где ты собрался найти здесь постель? — игриво поинтересовалась Александра, но по его довольному лицу ей все стало понятно. — Значит, и это предусмотрели подружки?
—
— Что? Это папа?
— Твои подруги не в курсе, чем закончится мой приватный танец. Я кое-что рассказал твоему отцу в общих чертах, не упоминая того, о чем он не должен знать, после чего он мне и предложил эту идею. Прости, когда мы вернемся на Глорию, то боюсь, что первое время мы не сможем быть вместе. Придется разгребать дело с той станцией. Уверен, что меня отправят на нее. Только даже не проси, тебя я туда с собой не возьму. Поэтому мне хочется сейчас подольше побыть с тобой рядом.
— Я тоже хочу быть с тобой рядом.
— Тогда мы попросту тратим свое время. Я жду свой танец.
— Ну, хорошо, как скажешь.
И Александра начала двигаться под музыку, которая достаточно хорошо подходила для ее танца. Расстегнув молнию на платье, и медленно спустив его к своим лодыжкам, девушка перешагнула через него, продолжая так же пластично двигаться, соблазняя Ричарда своей стройной фигурой в кружевах. Она наблюдала, как от ее движений блестят глаза мужчины, высвобождая волну желания. Она играла, дразня его, маня к себе. Наконец он не выдержал и, вскочив со стула, хотел заполучить ее в свои объятия. Но девушка ловко увернулась от него.
— Нет, так дело не подойдет, ты получил свой стриптиз, а для меня танца не было. Раздевайся.
— Какая ты у меня коварная.
— Какая есть, сам выбрал, — и она состроила ему капризную рожицу.
Ричард лишь приподнял бровь и чуть ухмыльнулся. Он не двигался в танце как Александра. Он просто стоял, чуть наклонив голову на бок и не отводя взгляда от девушки, сначала стянул с себя пиджак и кинул его ей. Затем медленно начал расстегивать пуговицы на своей рубашке.
— Не хочешь помочь мне снять ее?
— Нет, я хочу наблюдать. В твоем исполнении это так возбуждает.
Он усмехнулся и продолжил медленно заводить ее, расстегивая по одной пуговице и с каждым разом приоткрывая частичку своего обнаженного торса. Распахнув ее в стороны, выставив напоказ свое хорошо сложенное тело, он начал медленно расстегивать пряжку ремня, наблюдая, как блестят ее глаза в предвкушении. Он скинул туфли, и дело дошло до брюк, от которых он избавился гораздо быстрее рубашки, и они так же полетели в сторону девушки, которая поймав их, положила на стул рядом с его пиджаком и своим платьем. Теперь он стоял в расстегнутой рубашке, боксерах и носках.
— Думаю, для начала этого достаточно.
Ричард вмиг оказался у растерявшейся девушки и, подняв ее на руки, направился в ту сторону зала, из которого впервые появился, и внес Александру в приватное помещение, в котором она обнаружила большую двуспальную кровать, застеленную алым атласом.
— И пусть весь мир подождет, — тихо произнесла она свои мысли вслух и, обняв своего любимого мужчину за шею, нежно поцеловала его.
И чем дольше продолжался поцелуй, тем больше разгоралась страсть. И сложно уловить тот миг растворившейся грани, когда он еще держал ее на руках, и когда они оказались в окружении нежного атласа. Скольжение рук и горячие поцелуи чувствовали два трепетных тела. Вновь переставая принадлежать себе, пытаясь насладиться, напиться друг другом, сливаясь в единство и бесконечность вселенной.