Любить – значит верить
Шрифт:
Брук плохо поняла его объяснение.
– Ты наконец уйдешь из моей комнаты? – только и смогла спросить она. – Мне надо отдохнуть.
Он секунду смотрел в ее бледное лицо, а потом резко повернулся и ушел, не сказав больше ни слова. Брук подождала, пока за ним захлопнется дверь, а потом скинула туфли и упала на постель, погрузившись в туман усталости и тревоги. Возможность потерять Энди страшила ее. Жизнь без сына теряла смысл. Но Морган не мог всерьез произносить все эти угрозы! В какое положение она попала? Отправила бы она цветы, если бы могла предвидеть такие последствия своего поступка?
Брук не нашла ответов
Брук попыталась прогнать неуместные воспоминания и перекатилась на живот, зарывшись лицом в легкие подушки. Но сон никак не шел, не в силах справиться с беспокойными мыслями. Наконец она сдалась и позволила истинным чувствам появиться на Божий свет из самых отдаленных уголков ее сознания. Истина заключалась в том, что в те безрадостные часы, пока она считала, что Морган погиб, Брук не считая нужным больше лгать и изворачиваться, призналась самой себе, что по-прежнему его любит.
Брук подняла голову с подушек и невидящим взглядом скользнула по комнате. Она заставила себя признать правду. Два года она пряталась не от своего мужа, а от самой себя. Она любила Моргана Кента – и никакие ссоры, никакая изощренная жестокость с его стороны не смогли разрушить эту любовь.
5
Выкупанный Энди, благоухающий детским кремом, тряс прутья кроватки и радостно хихикал, прыгая на новом упругом матрасе.
– Хорошая киса, – сказан он Брук. – Большая. Славная.
– Славная киса уже спит, – объяснила Брук. – А теперь и тебе надо ложиться, иначе ты не отдохнешь и не сможешь играть с кисой завтра утром.
Энди сунул большой палец в рот и молча смотрел на нее, а потом не очень внятно заметил:
– Папина киса.
Вынув палец изо рта, он добавил:
– Папа большой. Хороший. Красивый. Несмотря на нервную напряженность, Брук рассмеялась, обнимая сына:
– Ну, не думаю, что слово «красивый» подходит, Энди. Но твой папа определенно большой.
И обладает немалой властью, мысленно добавила она. И к тому же чертовски привлекателен.
Она обошла вокруг кроватки Энди, подтыкая со всех сторон одеяло.
– Время спать, – твердо сказала она. – Мама пойдет пообедает.
Брук была рада, что Энди спокойно принял перемену окружающей обстановки. Его дед вспомнил, что в каком-то шкафу хранится потрепанный плюшевый мишка, и Энди радостно принял подарок. Устраиваясь под одеялом, он сжал в кулачке краешек полинявшего синего одеяльца, с которым никогда не расставался, и Брук была тронута, увидев, как он неловко натянул его конец на своего нового друга.
– Мишка спит. Киса спит, – пробормотал малыш.
– Да, и тебе тоже надо спать. – Брук выключила свет, оставив только неяркий ночник у кроватки. Энди еще несколько минут покрутился с боку на бок, а потом заснул в своей любимой позе. Брук укрыла сына одеяльцем. Он лежал на животе, решительно обхватив одной рукой мишку и задрав попку вверх.
Задумчивость Брук прервал негромкий стук в дверь. Открыв ее, она обнаружила на пороге симпатичную молодую женщину.
– Миссис
– Спасибо! Я буду очень вам благодарна. Энди обычно не просыпается, но поскольку место новое…
– Вам хотелось бы подстраховаться, – договорила сиделка за Брук. – Миссис Кент, вы не могли бы зайти на минутку ко мне в комнату, чтобы мы могли поговорить, не разбудив Энди?
– Конечно.
Брук прошла за сиделкой через коридор в еще одну комнату для гостей. Эта комната была выдержана в теплых оранжево-розовых тонах, и Брук поразило обилие фотографий смеющихся ребятишек.
Анджела Финке заметила любопытный взгляд Брук и улыбнулась.
– Я младший ребенок из пяти, – объяснила она. – У меня уже десять племянников и племянниц и еще двое на подходе, так что вы видите, что я вполне компетентна, чтобы присмотреть за Энди, миссис Кент.
– Гораздо компетентнее меня! И пожалуйста, зовите меня Брук.
– Спасибо. Я хотела сказать вам, как благотворно подействовало присутствие вашего сына на мистера Кента. Не знаю, в курсе ли вы: мистер Кент страдает редкой формой диабета. Если он будет принимать лекарства и следить за тем, чтобы правильно питаться, его положение должно стабилизироваться. Однако должна сказать честно, Брук: я провела здесь уже два месяца, и мистер Кент был абсолютно равнодушен к состоянию своего здоровья. Когда мы получили ужасное известие о смерти Эндрю, я испугалась, что он вообще перестанет сопротивляться приближающейся смерти. Не могу вам сказать, как переменился мистер Кент, когда вы привезли сюда Энди. Сегодня днем он ел и пил с аппетитом и даже тревожился о том, когда окрепнет настолько, чтобы поехать с Энди на прогулку. Он говорил о рыбалке. За то время, пока я здесь, ему впервые захотелось выйти из дома.
– Я очень рада, что появление внука прибавило ему бодрости, – негромко отозвалась Брук. – Сейчас у него и его родных трудное время, и я рада, что он получает такое удовольствие от присутствия Энди.
Видимо, по лицу Брук было понятно, что эти слова не совсем соответствуют ее реальным чувствам, потому что Анджела пристально посмотрела на нее.
– Я сознаю, что нарушаю правила, которые предписывает моя профессия, но было бы очень хорошо, если бы вы смогли остаться здесь на несколько месяцев. Мистеру Кенту необходимо присутствие внука.
Брук стремительно встала.
– Не знаю, сколько мы сможем здесь пробыть, Анджела. Но обещаю, что обязательно буду часто привозить Энди сюда погостить.
– Это было бы очень хорошо. Брук невесело улыбнулась.
– Боюсь, что большего я обещать не могу. – Она поспешно посмотрела на часы, желая поменять тему разговора. – Боже, я опаздываю к обеду! А вы обычно не садитесь обедать со всеми?
– Иногда. Но сегодня я решила побыть с ребенком. Играя с Энди, я вспомнила, насколько люблю малышей. Я скучаю по моим шумным племянникам и племянницам, когда расстаюсь с ними надолго. Но, конечно, когда я с ними, я могу думать только о том, как приятно было бы получить работу в каком-нибудь тихом местечке – например, на необитаемом острове.