Любить - значит жить
Шрифт:
Но взгляд Гейл едва скользнул по цветам. Его темные глаза, которые она так обожала, приковали внимание девушки.
— Надеюсь, это поможет побыстрее тебе поправиться, — неловко проговорил Ян. — Я не могу остаться…
— Не можешь? — упавшим голосом переспросила она.
Он положил букет на изголовье ее кровати.
— Они великолепны, — едва дыша, прошептала Гейл.
— Надеюсь, тебе стало лучше, дорогая?
Ян даже не слышал, что она ответила. Он стоял и жадно поглощал ее глазами. Девушка казалась ему такой
— Мне бы хотелось остаться здесь с тобой навсегда. Но ведь ты знаешь, мать Джун вышла на тропу войны. И пытается подсунуть мне свою куколку дочку.
Гейл впервые за сорок восемь часов рассмеялась. И почувствовала себя почти счастливой. Ведь она так ревновала своего любимого к этой девушке. А теперь эти слова Яна рассеяли все сомнения.
— Нам очень не повезло, что она видела, как ты выходил из моей комнаты, Ян.
— Да, мамаша Ногтон просто в ярости. И следит теперь за каждым моим шагом. Каждый раз, когда она меня видит, то постоянно спрашивает о нашей прежней дружбе.
— Иногда она меня просто приводит в бешенство, — сказала сквозь зубы Гейл. — Она кажется очень доброй и внимательной, но на самом деле все время пытается уколоть меня.
— Не обращай внимания, дорогая. Скоро ты сможешь вставать и не будешь нуждаться в ее обществе.
Слово «дорогая» прозвучало так естественно в его устах, что теплота и счастье сразу наполнили Гейл. Ян спросил:
— Билл не звонил?
Хрупкое счастье тут же улетучилось. Только что прозвучавшее имя ее мужа сразу же окутало Гейл холодом.
— Да, сегодня утром. А вчера от него пришло письмо. Завтра он отправляется в Абердин.
— Что Уиллис говорит о твоей ноге?
— О, все гораздо лучше. Завтра я уже смогу сидеть. Невозможно постоянно находиться в постели, словно я тяжело больна.
— Но ты все равно очень хорошо выглядишь, — порывисто сказал Ян.
Ее серые глаза неотрывно смотрели на молодого человека, но говорить Гейл не могла — к горлу подступил комок. Они снова ощутили тот огонь, который вспыхнул между ними предыдущей ночью. Острое желание, отчаяние, объятия в темноте. Он порывисто взял ее руку и поднес к своим губам:
— Я люблю тебя, Гейл. Как бы я хотел, чтобы это было не так.
В эту самую минуту в соседнюю комнату вошла миссис Ногтон с большой хрустальной вазой в руках. Она услышала каждое слово, произнесенное Яном.
Ее никто не просил приносить эту вазу. Но она видела, что капитан Далмиер поднимался наверх с букетом хризантем. Женщина сразу же сообразила, куда он направлялся. С ее точки зрения, этот поступок был совершенно неправильным. И чем скорее она последует за молодым человеком, тем лучше. В крайнем случае скажет, что видела, как капитан Далмиер нес цветы миссис Кардью, и решила захватить для нее вазу.
Когда миссис Ногтон услышала слова «я тебя люблю», произнесенные Яном,
Женщина стояла за дверью, не зная, что же ей делать. В спальне было тихо. И это казалось ей очень подозрительным. Значит, у них все-таки связь. Какой позор! Что за негодяйка эта маленькая миссис Кардью! Бедняжка Джун! Бедный, наивный ребенок! Разумеется, как ей справиться со своей соперницей! Безнравственной, развращенной и к тому же замужней женщиной!
Она знала, что теперь сделает, и, решительно шагнув вперед, распахнула дверь в спальню.
Глава 13
— Я подумала, что это может понадобиться, — проговорила она с ледяной улыбкой. Поставив вазу на стол рядом с кроватью Гейл, миссис Ногтон направилась к выходу. Она не застала любовной сцены, на что, собственно, и рассчитывала. Ян Далмиер стоял в дальнем углу комнаты и курил сигарету. Но женщина слышала достаточно, чтобы начать тайную войну против этой парочки. Вернувшись в свою гостиную, она застала там мужа, который рассматривал на столе карту, и читающую лежа на диване дочку.
— Джун, дорогая, — обратилась к ней миссис Ногтон. — Иди-ка прогуляйся немного. Я хочу поговорить с твоим отцом.
Джун с радостью выполнила просьбу матери. Сейчас она отправится вниз — там полно офицеров, с которыми всегда можно было пофлиртовать и поболтать. Разумеется, она увлеклась капитаном Далмиером, но у нее уже появился еще один знакомый офицер, который был без ума от нее.
Как только девушка вышла, миссис Ногтон с пылом пересказала всю историю своему мужу.
— Как это возможно? — воскликнула в заключение женщина. — Да и кто бы мог подумать такое об этом милом Яне Далмиере?
Майор потянул себя за мочку уха, с трудом подбирая слова. При этом он выглядел несколько смущенным.
— Но ты уверена, дорогая?
— Разумеется, я слышала это своими собственными ушами.
— Я догадался, что не чужими, — плоско пошутил майор и залился смехом.
— Не будь таким занудой, Гарри. Все очень серьезно.
Отец семейства прокашлялся:
— Но тебе не кажется, что ты делаешь из мухи слона? Ты всегда склонна все преувеличивать.
— Преувеличивать! Он говорил, что любит ее! Да к тому же Джун видела, как он крадучись выходил из ее номера.
— О, перестань, Джинни. Ты слишком далеко заходишь. Далмиер очень порядочный человек. И если он оказался в комнате у миссис Кардью, значит, ей действительно требовалась помощь. Не думаю, что в этом есть что-то ужасное. А что касается любви, что ж… Ведь она действительно очень привлекательная женщина. — Он замолчал и робко покашлял, стараясь избежать ледяного взгляда жены.