Любители тел
Шрифт:
Я почувствовал, что мои глаза непроизвольно сузились. Пат продолжал:
— Рональд Миллер, друг Митча Темпла. Он ведь работает в этой фирме?
— Да, да. Армейский приятель...
— Мы с ним связались сегодня утром. Он подтвердил, что они пользуются этим средством... Оно называется С-130. Им также известны и его побочные действия... Да и вообще, его свойства, как правило, указаны на контейнерах с этим веществом. Прежде чем экспериментаторы научились с ним правильно обращаться, у них погибло несколько человек из-за неосторожности. Поражение было через кожу. Вещество производится с 1943 года, и фирма-производитель
Мы провели расследование, и оказалось, что компания дважды получала заказы от каких-то посторонних лиц, но она отказалась подтвердить эти факты, потому что продает это вещество только определенным фирмам и для определенных целей. Оба раза заказы делались по телефону. А теперь самое главное — С-130 транспортировалось из Марселя в Танжер на борту “Пинеллы”.
— Али Дюваль, — прошептал я.
— Он тогда был стюардом на этом судне.
— Тут есть одно слабое звено, Пат.
— Знаю. Митч Темпл, конечно, не мог знать, от чего умерла девушка. У него не было причин связываться с Миллером именно по этому поводу.
— Но все же что-то ему было нужно, это факт.
Пат кивнул:
— Мы теперь вплотную займемся вопросом о краже продукта. Все-таки, я думаю, какая-то связь тут должна быть.
— Сколько стоит эта штука?
— 1200 долларов за унцию.
— Ого, дороже героина!
— И не хватает пол-литра.
Я присвистнул:
— Это ведь очень много. И кое-кто вполне может им воспользоваться.
— Упаковка небольшая, и ее легко перенести с места на место. Черт возьми, эта штука ведь растворяется в воде, ею можно пропитать какую-нибудь ткань, а потом восстановить это вещество.
— Али Дюваля нашли?
— Пока нет. Он сын француза и аравийки, и сейчас мы обшариваем все местечки, куда бы он мог отправиться. Мы распространили его фото и в конце концов, полагаю, найдем его.
— И в чем же вы обвините его?
— Что-нибудь придумаем. Может быть, его выдачи потребует какая-нибудь страна. Мы послали запрос Интерполу, и я жду ответ с минуты на минуту. — Он отставил свою чашку и внимательно посмотрел на меня. — Ты ничего не можешь добавить?
— Пока нет.
Он видел, что я не лгу. Кивнув головой, он сказал:
— Я собираюсь посетить сегодня пару местечек, где исполняют танец живота. Туземная музыка. Говорят, там все так, как на самом деле. Не хочешь ли присоединиться?
— Только не сегодня. У меня свидание.
— Кто-нибудь получше танцовщицы?
Я лениво улыбнулся.
— И намного.
Пат пошарил в кармане.
— Вот тебе фотография твоего Дюваля. Может, тебе интересно взглянуть, как он выглядит.
Я поблагодарил его. Пат ушел. Я внимательно вгляделся в фотографию. Она была довольно нечеткой, но лицо Дюваля вполне можно было разглядеть. Оно было смуглым и весьма заурядным, пока не всмотришься в выражение его глаз, потому что тогда становилось заметно, каким свирепым и жестоким был этот взгляд.
Глава 10
Мостовая перед отелем на Парк-авеню была запружена машинами. Тротуар кишел
Я вышел из такси и вошел в холл. Постояв в очереди, я сдал пальто и шляпу и стал искать Далси. Она появилась ровно в 7.30 с целой компанией и, отвечая на обычные приветствия, все время искала меня взглядом. Я помахал ей рукой и подождал, пока она отвяжется от сопровождающих и сдаст свое манто. Потом подошел к ней, изо всех сил стараясь сдержать дурацкую улыбку счастливого школьника.
На ней было черное платье, облегавшее ее так плотно, что казалось, под ним ничего нет. Волосы ее были собраны в целую копну локонов, и искорки света плясали в их серебре. На шее у нее было бриллиантовое колье, на запястье — крохотные усыпанные бриллиантами часики. Она была самой заметной из присутствующих женщин, хотя в ее наряде не было ничего кричащего, как в туалетах других дам.
Я сказал:
— Хэлло, красавица!
Она откинула назад голову и рассмеялась:
— Не очень-то подходящее приветствие для великосветского приема.
— Но ничего другого я придумать не успел.
— Ну, ничего, мне нравится. — Она взяла меня под руку. — Пойдем в Фламинго-Дум.
— Я для этого и пришел. — Пока мы ждали лифт, я спросил: — О Гейтсе ничего не слышно?
— Нет. Один наш сотрудник заменил его. Майк... как вы думаете, что с ним могло случиться?
— Если бы я мог знать... Думаю, он попал в переплет и теперь пытается скрыться.
— Я обзвонила все агентства, которые давали ему заказы. У них ничего для него не было. Так что последнее время он работал только на нас или на себя. У одного из его приятелей есть ключ от его квартиры. Выяснилось, что он с собой ничего не взял.
— Тогда он не мог далеко уйти.
Далси задумчиво покачала головой:
— Не знаю. Мэтти Принс — это его приятель — говорил, что у Гейтса была куча денег в письменном столе, а сейчас их там нет.
— Сколько же там было?
— Больше тысячи долларов. Он всегда покупал новые камеры и линзы за наличные.
— Да, с такой суммой он мог уехать далеко...
Подошел лифт, и мы поднялись в Фламинго-Дум. Здесь нас встретил праздник красок и шум голосов. С потолка свешивались флаги всех народов. В глубине зала играл оркестр, исполнявший программу, способную удовлетворить вкусы всех присутствующих. Столы ломились под грузом яств из самых разных стран. То и дело с шумом вылетали пробки из бутылок с шампанским, звон бокалов тонул в шуме голосов.
— Как насчет программы борьбы с бедностью? — спросил я Далси.
Она только подтолкнула меня локтем в бок. У Далси была чудесная память на лица и имена. Она знала здесь всех, и все знали ее. Многие из присутствующих здесь мужчин бросали на меня завистливые взгляды, ведь я был кавалером Далси. Мне, правда, было здесь не по себе. Она заметила мое раздражение и предложила выпить коктейль в баре. Только мы направились в бар, как Далси небрежно сказала:
— Вот тот — Белар Рис.
И показала рукой на угол комнаты, где стояли, беседуя, двое мужчин.