Любительница острых ощущений
Шрифт:
– Видишь ли, – заговорил Василий, – нам хотели раздать пистолеты с одним патроном, чтобы мы стреляли друг в друга.
– Зачем?! – опешила его сердечная подруга.
– А это, Люся, игра такая, для богатых. Они ставки делают на того, кто, по их прикидкам, останется в живых.
– Это как ставки на петушиных боях, что ли? – сравнила Люся.
– Что-то типа того. Последнему оставшемуся в живых приз полагается, но ты уж прости, Люся, что я не стал его для тебя зарабатывать. Вдруг кто-то удачливее меня оказался бы…
– Вася, так ты один сбежал? – поинтересовалась я.
– Нет, мы оприходовали
– Тебе Люся все объяснит, а я поеду. Дел на сегодня еще много. – И я пошла к воротам.
Я не могла не думать о том, кому именно принадлежит идея организовать в Горовске «Русскую рулетку». Юшкову? Порываеву? Или кому-то другому? Если Сергей Колосков в какой-то мере сам был виноват в своей смерти, поскольку осознанно нарушал все правила безопасности полетов в поисках острых ощущений, то «живые мишени», кем бы они ни были, попадали в это шоу не по своей воле.
Я вышла с кладбища, села в машину и направилась в сторону сквера «Дубки». Проехав несколько раз – медленно – вокруг него, я срисовала взглядом камеры видеонаблюдения. Едва ли не весь периметр сквера находился под их прицелом. Тем не менее я нашла несколько слепых зон. В одной из них было бы удобно оставить машину. Но будет ли это место свободно вечером? Я решила не рисковать, поэтому зарулила на парковку и вышла из машины. Взяв из «Мини Купера» все необходимое, я направилась к остановке маршрутного такси. Минут за пятнадцать я доехала до дома, в котором жила Нечаева.
– Поля, по каким помойкам ты лазила? – огорошила меня подружка, едва я вошла в ее квартиру.
– Не по помойкам, а по канализационному коллектору, – уточнила я. – Я же говорила тебе об этом по телефону.
– Ну, одно дело – по телефону. – Алинка попятилась от меня назад.
– Неужели это так чувствуется?
– Не то слово! – подтвердила Нечаева.
– А я-то думаю, почему люди в маршрутке старались пересесть от меня подальше…
– Странно, что тебя вообще оттуда не высадили! Погоди, а почему ты ехала в маршрутке? Где твой «Мини Купер»?
– Стоит около «Дубков». – Я объяснила ей, почему оставила там свою машину.
– Ясно.
– Алина, можно я приму душ?
– Не можно, а нужно! Сейчас дам тебе полотенце. – Нечаева подняла с пола Пинки, вышедшую в прихожую посмотреть, кто пришел.
– Спасибо. Да, и положи, пожалуйста, мясо в холодильник. Оно вечером нам понадобится.
– Давай! А что в другой сумке?
– Маскарадный костюм, – ответила я и пошла в ванную.
– Ну что, молодой человек, где вас высадить? – обратилась ко мне Алина.
– За квартал до «Дубков», – ответила я.
– Полька, я не могу смотреть на тебя без смеха! – прыснула Нечаева.
– Ты на дорогу смотри, а не на меня, – посоветовала я ей.
– Вот из меня точно мужчина не получился бы. Мои формы ведь никуда не спрячешь, не то что твои…
Тут мне, конечно, следовало обидеться на свою подружку, но я проглотила ее неделикатное замечание, не
– Останови здесь!
– Пожалуйста, – Нечаева посмотрела на меня и выдала на полном серьезе: – Знаешь, ты чем-то на Харатьяна похожа, в молодости…
– Это комплимент или как?
– Конечно, комплимент. – Моя подружка еле сдерживала улыбку.
– Все, Алина, мне уже не до шуточек. Будь предельно серьезна, – попросила я ее.
– Постараюсь.
Я вышла из ее машины, посадила на кресло Пинки, которую держала на руках, потом взяла из багажника пакет с мясом и помахала Нечаевой рукой, давая ей понять, что она может ехать. Поправив козырек бейсболки, я отправилась в сторону «Дубков».
Юшков вышел со своим Марселем на вечерний моцион строго по расписанию, которое Алина уже успела хорошо изучить. Сначала она и Пинки прогуливались на приличном расстоянии от них, но постепенно приближались к собаке и ее хозяину все ближе и ближе. Я же фланировала вдоль кованой ограды за пределами сквера, наблюдая за происходящим со стороны. Нечаева вдруг вскрикнула, оступившись. Андрей удостоил ее лишь беглого взгляда. Моя подружка присела и скорчилась от боли, но тот, для кого предназначался этот спектакль, смотрел совсем в другую сторону. И только когда йорка жалобно заскулила, сочувствуя своей хозяйке, он неспешно подошел к Алине и спросил:
– Я могу вам чем-то помочь?
– Я, наверное, ногу сломала. – Из глаз Нечаевой брызнули слезы.
– Как же вы так неаккуратно? – Юшков наклонился к ней.
– Сама не знаю… Вот тут очень больно, – Алина потерла рукой щиколотку.
Марсель, оставшись без хозяйского присмотра, засеменил к забору, учуяв запах свежего мяса, лежавшего в моем пакете. Когда французский бульдог был уже в метре от меня, я медленно пошла вдоль забора в сторону своего «Мини Купера». Через несколько шагов я обернулась и увидела, что Марсель остановился в нерешительности. Оглянувшись на своего хозяина, он понял, что тому нет до него никакого дела, и побежал вперед. Мне пришлось ускорить шаг, чтобы поскорее попасть в слепую зону. Вскоре Марсель поравнялся со мной и гавкнул, призывая немедленно накормить его. Я пошла дальше, а он забежал вперед, пролез между прутьями ограды и встал на моем пути, угрожающе обнажив зубы, – мы не дошли до «Мини Купера» всего пару метров. Я бросила на асфальт небольшой кусок мяса, и бульдог жадно набросился на него. Пока он его пережевывал, я приблизилась к своему авто, открыла багажник и бросила в него пакет с оставшимся мясом. Заманить туда Марселя не составило большого труда, а потом – и сменить ошейник…
Минут десять Алина самоотверженно удерживала внимание Юшкова на своей персоне, на большее даже ее чар не хватило. Андрей заметил, что его любимый Марсель исчез из виду, и занервничал. Бросив беспомощную девушку на произвол судьбы, он забегал по скверу в поисках своего породистого пса. Нечаева не выходила из роли – она сначала доковыляла до одной скамейки, потом – до другой, затем – до третьей, продвигаясь все ближе и ближе к выходу. Йорка искренне сочувствовала своей хозяйке и не просилась на руки.