Люблю секретных агентов
Шрифт:
– Нет! – в один голос воскликнули мы с Бобчиком.
– Нет? – возмущённо переспросила Адела. – Это ещё почему?
– Потому что я, к твоему сведению, работаю, – раздражённо сказал Бобчик. – И потому что даже псих не способен отправиться в Андийские Кордильеры из-за того, что придурок с острова Бали, которому нравится трахаться в ваннах с чёрной икрой, заявил, что где-то там спрятаны сокровища, за которыми испанцы охотились на протяжении веков, но почему-то так и не нашли.
– Так, – с неприятными интонациями в голосе произнесла Адела. – Твоя точка зрения мне
Она обернулась ко мне.
– Ну а ты что можешь сказать в своё оправдание?
Если бы здесь не было Бобчика, я, конечно, могла бы напомнить подруге, что до сих пор не пришла в себя от поездки в Индонезию, и нестись сломя голову на другой конец света в поисках мифических сокровищ кажется мне чистым безумием. Хотя…
– Хотя бы то, что один билет до Лимы стоит больше тысячи долларов, – пожала плечами я. – А если учесть гостиницы, полёты внутренними рейсами, аренду автомобиля и прочие затраты, твоя затея обойдётся мне как минимум в пять тысяч долларов, а у меня, к сожалению, сейчас нет таких денег.
– И это всё? – спросила подруга. – О деньгах ты можешь не беспокоиться. Я буду финансировать нашу экспедицию.
– Ты хочешь сказать, что надеешься, что ябуду её финансировать, – ввернул Бобчик.
– Нет, – твёрдо сказала я. – Это невозможно. Я так не могу.
– Между прочим, на дворе середина ноября, – вкрадчиво заметила Адела. – Через пару недель наступит зима, а ведь ты ненавидишь зиму. А в Перу уже лето. Ты могла бы ходить не в рейтузах, свитерах и тяжёлых неудобных куртках, а в топике и мини юбке, и красивые смуглые мужчины провожали бы тебя горящими взглядами, отпуская тебе вслед изысканные комплименты. Только представь – океан, тропические джунгли, заснеженные горные вершины, плоскогорье Наска, которое создатели фильма "Воспоминания о будущем" назвали космодромом инопланетян, руины Мачу Пикчу, долина Куско – центр империи инков, древние храмы…
Я сглотнула слюну.
– Вонючее гуано, тысячи орущих бакланов, испражняющихся тебе на голову, дикие, благоухающие протухшим жиром и не говорящие по-испански индейцы, отсутствие асфальтированных дорог и горячей воды, – подхватил менее романтичный Бобчик. – Дизентерия, малярия, жёлтая лихорадка, преступность, военные перевороты…
– Лучше помолчи, – уничтожающе взглянула на него Адела.
"Новый русский" сник. Мне стало его искренне жаль.
– Ну так как, я тебя убедила? – обратилась ко мне Адела.
Я вздохнула.
– А ты не скучаешь по Луису? – нанесла запрещённый удар подруга.
Луис был колумбийским полицейским, с которым я познакомилась пять месяцев назад в клубе "Кайпиринья". Наш бурный роман прервался в самом зените из-за того, что ему пришлось вернуться в Боготу.
– А ведь Перу совсем недалеко от Колумбии, – вкрадчивым тоном змея-искусителя произнесла Адела. – Я уверена, что он смог бы выкроить пару недель, чтобы присоединиться к нашей экспедиции.
Мысль о Луисе окончательно меня доконала.
– Ты права. Уж лучше искать золото в Кордильерах, чем писать книги в промозглой холодной Москве, – сдалась
– Нет, – решительно сказал Бобчик.
– Вот видишь, он не хочет, – заметила я.
– Ничего, скоро захочет, – пообещала Адела.
На этот раз телефон зазвонил всего лишь в половину второго ночи.
"Адела!" – подумала я, и не ошиблась.
– Подожди, дай-ка я угадаю, – зевая, сказала я. – Ты опять кого-нибудь убила?
– Золото Атауальпы! – свистящим шёпотом произнесла Адела. – Это было золото Атауальпы!
– Я помню, – сказала я. – Вчера вечером мы говорили о золоте Атауальпы. А почему ты шепчешь?
– Чтобы не разбудить Бобчика, – объяснила подруга.
– Было бы неплохо, если бы ты и в отношении меня проявляла подобную гуманность, – заметила я. – К твоему сведению, сейчас половина второго ночи.
– Ты не понимаешь. Он говорил о золоте Атауальпы!
– Кто? Испанский священник?
– Да нет же! Чиан Бенвитун!
– Ты спятила, – зевнула я. – Насколько мне помнится, твой индонезийский возлюбленный просил тебя то ли подержать эфирное масло, то ли продать оленьи рога.
– Я так подумала. Он произнёс нечто вроде "холд атае" – держи оленьи рога или "голд атае" – золотое платье, хотя, конечно, это могло быть и "солд ата" – продай эфирное масло. Теперь я понимаю, что Чиан хотел сказать "голд Ата" – золото Атауальпы. Просто у него не хватило сил произнести слово "Атауальпа" целиком. И он вовсе не был моим возлюбленным.
– Не хотелось бы тебя разочаровывать, но "золото Атауальпы" по-английски будет "голд офАтауальпа", а о предлоге "оф" ты раньше не упоминала.
– Подумаешь, предлог! – фыркнула Адела. – Интересно, если бы ты умирала, стала бы ты заботиться о каких-то там предлогах! Он и "Атауальпа-то" не смог договорить до конца. Кстати, без предлога это звучало бы, как "золото… Атауальпа…" Это вполне логично.
– Это выглядит логично только в твоём больном воображении, – вздохнула я. – Какое, интересно, отношение может иметь индонезиец с остова Бали к золоту четырнадцатого императора инков?
– Самое прямое. Во-первых он был ювелиром, а во-вторых, он неоднократно бывал в Латинской Америке, и в его коллекции полно предметов доколумбова искусства. У него был даже инкский золотой жертвенный нож.
– Это может оказаться простым совпадением.
– Совпадением? Как бы не так! А ты знаешь, что с Чианом меня познакомил Марсель Морли?
– Марсель Морли? – удивилась я. – Но ведь ты говорила, что познакомилась с Чианом на пляже!
– Так и было. Марсель представил нас друг другу, а сам куда-то ушёл. Я не упоминала об этом на Бали, потому что тогда пришлось бы слишком долго объяснять, кто такой Марсель, как я с ним познакомилась и так далее. Кстати, когда меня арестовали, сразу же я позвонила Марселю, надеясь, что он поможет мне, но оказалось, что он уже выехал из гостиницы, хотя мне он говорил, что собирался пробыть на Бали ещё, как минимум, неделю. Соображаешь?