Люблю, скучаю… Ненавижу!
Шрифт:
Он вошёл, и мы послушно сели на свои места.
У меня язык к нёбу прилип от волнения.
Радов представился, что-то сказал классу, что-то спросил, а я всё не могла оторвать глаз от его лица. Любовалась, витала в облаках.
– Кто у нас здесь отличница? – Бросив на меня взгляд, он быстро пробежался пальцем по списку в журнале. – О, Зимина. Вот с неё и начнём. Иди к доске, Зимина, рассказывай стих, который задали на дом. А двоечникам я даю время выучить, повторяйте пока.
– Я… – Я с волнением поднялась с места.
Он
– Я… – Стала заикаться я.
– Не готова? Ясно. – Радов посмотрел на меня свысока и ядовито улыбнулся. – Ну, что ж, двойка. Потом исправишь.
И жирно вывел в журнале оценку, хотя не имел никакого права этого делать.
Под общий смех я пулей вылетела из класса.
– Ненавижу! Ненавижу! – Кричала на бегу.
Впервые я не стала жаловаться маме. Прорыдала весь вечер у себя в комнате, а потом наорала на брата:
– Вы придурки! Оба! Ты и твой Гадов!
– Вот и держись от нас подальше. – Заржал он.
– Вот и буду! Буду! Это вы ко мне не подходите! Ненавижу вас обоих! – И хлопнула дверью. – Козлы!
Тринадцать лет. У меня не было ни намёка на грудь и прочие округлости. Я была тощим, нескладным подростком, а Радов – уже привлекательным юношей. Не удивительно, что он не принимал меня всерьёз. Я была для него всего лишь «соплёй», неразумным дитём, малявкой, над которой так весело было смеяться вместе с её братом. И я почти смирилась с тем, что так будет всегда, но в этот вечер Макс пришёл к нам в дом с ночевой, и, когда я совсем этого не ожидала, дверь в мою комнату отворилась.
– Что тебе здесь нужно? Пришёл поглумиться? – Я отложила книгу, которую читала, и встала с постели.
Комнату освещал ночник, и Радов мог наслаждаться моим идиотским видом в старомодной длинной пижаме. Но он застыл в дверном проёме, не двигался и смотрел куда-то в сторону.
– Можешь выдохнуть. – Макс улыбнулся и дёрнул плечом. – Я не поставил тебе двояк, только сделал вид. – Радов говорил негромко, явно не желал, чтобы кто-то из домочадцев застал его за визитом в мою спальню.
Я прислушалась. Из гостиной доносился шум телевизора. Парень посмотрел на меня, сделал осторожный шаг, и теперь между нами оставался всего лишь метр.
– Да мне плевать. – Сказала я, задрав нос. – Даже, если в самом деле поставил. Я уже привыкла к тому, что ты такой придурок!
– Хорошо, что я тебе не нравлюсь. – Хмыкнул Макс. – Не у всех хороший вкус.
– А я… я не обязана быть в восторге от твоего присутствия, так что проваливай.
И кивнула на дверь.
– Я – не придурок. Я просто за пределами твоего понимания. – Прошептал он, почти нависнув надо мной.
– Будет здорово, если ты свалишь и закроешь дверь с той стороны. – Произнесла я, ощущая себя взрослой и сильной.
Я впервые смогла дать кому-то отпор.
– Надо чаще тебя злить, – усмехнулся
А я ещё долго пересчитывала в уме чертенят, которых увидела в этот момент в его глазах.
6
– Какая?
Девочки продолжали непонимающе смотреть на меня.
– Что? – Я тревожно нахмурилась и взглянула на карточку с приглашением.
– Какая проблема? – Перепросила Нина.
– Проблема? – Кажется, я немного отрешилась от происходящего.
– Да. – Кивнула подруга. – Ты сказала, что проблема в друге жениха.
– А, это… Да. – Я прочистила горло. – Дело в том, что мы с ним с детства органически не перевариваем друг друга.
– Почему?
Две пары глаз продолжали смотреть на меня неотрывно.
– Ну, бывает такое. – Я пожала плечами. – Встретишь человека и с первого взгляда понимаешь, что… хочешь прожить без него всю свою жизнь. Понимаете? Этот Макс… он… он невыносимый. Ужасный.
– Так значит, Макс? – Нина села поближе.
– Макс Радов. – Я решила подлить себе вина. – Они с моим братом дружат с юности.
– Ты не рассказывала нам о нём. – Заметила Орлова.
Нана кивнула – девушка тоже ни разу не слышала от меня упоминаний об этом человеке.
– Разве? – Попыталась прикинуться я. – Ну, может быть.
Выпила залпом ещё бокал и отвела взгляд.
– У-у-у… – Многозначительно протянула Нина, глядя на меня.
– У-у-у! – Подхватил за ней Пупсик.
– Что? – Не выдержала я.
– Судя по твоему виду, этот Макс для тебя не просто твой старый знакомый.
Нана опять кивнула.
– Он… друг моего брата. – Решив быть честной хоть отчасти, сказала я. – И он изводил меня всё моё детство. Дразнил, подначивал, издевался. Обзывал меня Железякой из-за брекетов! Думаете, приятно было? Конечно, мне теперь не хочется встречаться с ним на этой свадьбе!
– Ясно. – Прищурилась Нина, изучая моё лицо.
– Что тебе ясно? – Мне стало неуютно под её взглядом.
Но подруга молчала. Во время её молчания я думала только о том, что, кажется, все парни, которые мне когда-либо нравились, лишь соревновались друг с другом, кто сделает мне больнее. Наверное, все эти эмоции отразились сейчас на моём лице, потому что Орлова вдруг в удивлении широко распахнула глаза:
– Он что, твой бывший?!
– Что?! Нет! – Вскочила я. Заходила туда-сюда по комнате, размахивая руками. – Кто? Радов? Да он мне… отвратителен! Мы с ним… мы бы… да мы никогда не нашли бы с ним общий язык! У нас… неприязнь! Я не переношу его!
– Точно бывший. – С печальным видом заключила Нана. – Давай, Карин, колись уже.
– Да не бывший он мне! – Я рухнула на диван, и Пупсик, воспользовавшись всеобщим замешательством, умыкнул со стола новое угощение и рванул за штору.