Люблю тебя, Лаура
Шрифт:
Он поклонился и ушел.
Лаура смотрела, как за ним закрывается дверь. Какой кошмар! Это самое страшное унижение в ее жизни. Она стоит на коленях, обнаженная и предлагает себя мужчине, молит его, а он с жестокостью заявляет, что она ему не нужна. Ей никогда не приходило в голову, что так болезненно расставаться с девственностью. Но физическая боль – ничто по сравнению с душевной агонией, которую породили его слова. Слава богу, что она не успела сказать «Я люблю вас». Со сдавленным криком Лаура натянула на себя одеяло. Ее трясло, и горячие слезы текли по смертельно
Алессио, сгорбившись, стоял под холодной струей душа. Сколько ледяной воды нужно на себя вылить, чтобы забыть ее податливые губы и худенькую фигурку? Ты – слепой дурак. Как же ты не понял, что она не просто застенчива, а неопытна? Разве ее поведение не кричало об этом громче, чем слова? Но первый же ее робкий поцелуй затмил ему рассудок. Алессио выругался. Неужели он осмелился винить Лауру, когда своими ласками он возбудил ее настолько, что она уже не могла ему сопротивляться? То, что он удержался и не соблазнил ее, не уменьшало чувства вины. Но он не представлял себе, что Лаура все еще девственница. И в то же время его охватила радость, что она не досталась Паоло. Правда, ему она тоже не принадлежит. И никогда не будет принадлежать… после его жестокости.
Алессио со стоном опустился на пол кабинки и уронил голову на колени, а струя воды с силой била его по спине.
– Лаура, – шептал он. – Моя Лаура.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Наплакавшись, Лаура наконец заснула, но сон был беспокойный, и почти всю ночь она ворочалась на широкой кровати. Ей приснилось, будто Алессио трясет ее за плечо и требует, чтобы она проснулась. Она с трудом открыла глаза, увидела, что он наклонился над ней, и в ужасе почти до подбородка натянула одеяло. Алессио был в джинсах и черной рубашке поло. Он не брит, заметила Лаура, а веки набухли, словно он тоже провел бессонную ночь.
– Что… что вам нужно?
– В горах оползень. Гильермо пытался съездить рано утром в Бесаворо, но дорога в долину завалена камнями и деревьями.
– Завалена? – у Лауры едва не остановилось сердце. – Вы хотите сказать, что мы… не можем отсюда выбраться?
– К сожалению, нет. Но домашний генератор работает, поэтому горячая вода есть. И свет тоже.
– Как долго я пробуду здесь? Мне необходимо уехать в аэропорт…
– Запросили технику из Перуджи, – ровным голосом ответил он, – но она прибудет в лучшем случае завтра.
– Не раньше? А сколько времени уйдет на расчистку дороги?
Алессио пожал плечами.
– Кто знает?
– Вас, как я вижу, не очень-то беспокоит то, что мы здесь практически заперты. – Голосу Лауры дрожал.
– Я сожалею о причиненных вам неудобствах, – холодно ответил он, – но в настоящий момент меня больше волнует Фредо – он пропал. Боюсь, что его хижина оказалась в зоне оползня. Я собираюсь в горы, чтобы вызволить его, если смогу.
– Понятно. – Лаура закусила губу. – Я… мне очень жаль. Я могу чем-нибудь помочь?
Он задержался у двери и бросил на нее через плечо равнодушный взгляд.
– Возможно… если умеете молиться. –
Итак, мышеловка опять захлопнулась. Что ей остается? Ждать. Лаура перевернулась на живот и уткнулась лицом в подушку. Разве это возможно, чтобы при виде его по ее телу пусть на долю секунды, но пробежал трепет желания? Да, этого нельзя отрицать, как бы стыдно ей ни было. Это означает, что, несмотря ни на что, она хочет его. Но было бы намного хуже, если бы он уговорил ее уехать с ним, а потом бросил. А сейчас, по крайней мере, никто не узнает о ее унижении. Лаура села и решительным жестом отбросила волосы с лица. Хватит лежать и мучиться. Она должна встать и настроиться на другую жизнь, в которой нет места Алессио Рамонтелле. Я смогу, я это сделаю, пообещала себе она.
День выдался тяжелый. Небо по-прежнему было затянуто тучами, и солнце проглядывало лишь изредка. В душном воздухе пахло сырой землей и травой. Идти к бассейну Лауре не хотелось. Она обошла вокруг дома, не зная, чем заняться, и вообще чувствовала себя как зверь в клетке.
Алессио не возвращался. Утешением опять стала музыка. Будет ли у нее еще возможность поиграть на таком великолепном инструменте? Она нашла сборник сонат Бетховена. Она наугад раскрыла ноты и начала играть.
Лаура не заметила, как пролетело время, и посмотрела на часы, лишь когда появилась Эмилия со свечами в руке.
– Господи! Уже пора переодеваться к обеду. – Лаура помолчала и все же решилась спросить: – Его светлость не вернулся?
– Нет, синьорина. Но вы не волнуйтесь. Он скоро будет.
Лаура густо покраснела.
– Я просто хотела сказать… может, подождать с обедом, пока он не приедет?
– Конечно, синьорина, – улыбнулась Эмилия.
Лауре показалось, что взгляд Эмилии говорит:
«Обманывай кого угодно, но не меня. Мы с Гильермо не слепые и не глухие, и мы знаем графа Алессио всю жизнь, так что ни ты, ни он нас не проведете».
Но на этот раз вы ошиблись, подумала Лаура, провели меня одну.
Алессио вернулся через полчаса и сразу прошел в гостиную. Его лицо посерело от усталости, а мокрая одежда была в грязи. Лаура оторвалась от игры и посмотрела на него.
– Вы… нашли Фредо?
– Да, в конце концов. – Он подошел к столу и налил себе виски. – Мы отыскали его только потому, что рядом с ним была собака и она залаяла. – Алессио залпом проглотил виски и вытер ладонью рот. – Фредо сейчас в больнице – у него сломана нога. – Голос звучал устало и отрывисто. – Он пролежал всю ночь под дождем, и это намного серьезнее. Фредо пока что без сознания.
Алессио не рассказал Лауре о том, что, пока искали Фредо и спускали искалеченного старика по склону горы к тому месту, где их ждала «скорая помощь», лицо Лауры неотрывно стояло у него перед глазами. И что сейчас, когда он видит ее, сердце у него переполняет радость, побороть которую он не в силах.
Лаура посмотрела на его руки и испуганно произнесла:
– У вас кровь!
– Ерунда.
– Но нужно сделать перевязку. Иначе попадет инфекция…
Под его холодным взглядом она умолкла.