Люблю твою жену
Шрифт:
— И что мы будем делать?
— Лечиться, — ответила я.
— Понятно, но я не об этом. Мы же в этом месяце хотели купить новые сиденья в машину и потолок перетянуть Алькантарой. Я уже всё заказал. Ткань сегодня завтра придёт на почту наложкой, а сидухи на выходных забрать должен.
— Вов, — шумно втянула воздух. — Ну какие сидухи? Разве это сейчас важно?
— Ты так каждый месяц говоришь, и мы всё переносим. Сколько можно, Наташа?
— Да потому что, — с психом ответила и тут же пожалела — Лиза вся сжалась, и я ощутила, как напугала
А поздно вечером перед сном мы действительно поговорили, точнее, в очередной раз поругались. Я демонстративно повернулась к мужу спиной и чтобы поскорее заснуть, представила глаза-омуты Сташевского. Чай зелёный люблю… Пф-ф-ф. А он так ничего и не понял. Или же действительно не заметил колечка на правой руке? Или же заметил, но ему всё равно?
Долго лежала с открытыми глазами, но сон всё не приходил, а потом уже и будильник прозвенел. Пора измерять дочке температуру.
Ночь прошла очень плохо. Я толком не поспала, лишь умудрилась вздремнуть возле детской кроватки, когда ожидала действия жаропонижающего.
Утро ворвалось в распахнутое окно. С огромным трудом открыла налитые свинцом веки и широко зевнула. Шесть часов. Нужно собирать мужа на работу. Прикоснулась губами к детскому лбу — холодный, но температуру всё равно померяла. Убедившись, что Лиза не горит, я всё-таки вышла из спальни и двинулась в ванную умываться.
Горячие ладони скользнули под ночную рубашку и поползли по ногам вверх.
— М-м-м, — промычала, доставая изо рта зубную щётку. — Вов, ты чего?
Губы впились в мою шею. Колючий подбородок оцарапал нежную кожу, а слюнявый рот втянул в себя мочку уха.
— Давай по-быстрому, пока Лизка спит, — сказал охрипшим голос муж и толкнулся мне в ягодицу своим возбуждением.
— Не хочу, ну, Володя. Пожалуйста, перестань. Я не спала почти всю ночь. У меня сил нет. Да твою мать! — строго рявкнула и ударила по наглой руке, успевшей забраться ко мне в трусики. — Ты слышишь, что я тебе говорю?
— Ну и… Кто он?
— Что? — сполоснула зубную щётку и, сунув её в специальный стакан, стала умываться холодной водой.
— Кто твой е…рь?
— Что? — чуть громче, чем в предыдущий раз.
Поднял взгляд на зеркало и обомлела. Скрестив на груди руки, муж стоял позади меня и сверлил своими холодными глазами дыры на моём лице. Он злился! Но почему? Потому что я не захотела его "по-быстрому"? Так объяснила же, что толком не спала. Причем здесь какой-то там, тьфу, даже произносить противно.
— С кем ты таскаешься, Наташа, иначе я отказываюсь понимать, какого хера ты меня динамишь?
— Да ты что, Володя? — медленно повернулась к мужу и попыталась сгладить углы. Привстав на цыпочки, нежно поцеловала в щеку и обняла за широкие плечи. — Я же тебя люблю, глупенький. Ну, нет у меня никого. А с сексом не выходит, так завал на работе — устаю очень, а тут ещё Лизка заболела.
— Зубы ты не перестаёшь чистить, даже если
— Ну, так это же физиология.
— А у меня стоит так, что в глазах темнеет. Не физиология, нет?
— Прости. Я исправлюсь.
Хотела поцеловать мужа в щеку, но он перехватил инициативу и толкнулся в рот языком. Увеличил напор и теперь просто жадно таранил, вбивая в губы поцелуй за поцелуем.
Глава 3
Радмир
— Островская Наталья Сергеевна. Тридцать четыре года. Работает в банке менеджером по работе с юридическими лицами. Замужем. Муж — Островский Владимир Викторович, сорок лет. Автослесарь. Работает на наших конкурентов. Есть дочь Елизавета, пять лет…
— Достаточно. Папку передай. Сам всё посмотрю.
— Радик, я что-то не понимаю, а на хрена тебе эти Островские? Я таких людей на ноги поднял, чтобы эту инфу нарыть за такой короткий срок. Что случилось-то?
— Не твоё дело.
— Да ладно? — ухмыльнулся Марк. — Мы же друзья. Ну, колись… Что за тёрки с этим Островским?
— Нет никаких тёрок.
— Да? Тогда я вообще ничего не понимаю.
— И не поймёшь, — взял в руки фотокарточку Наташи и завис, рассматривая её красивое лицо.
— А, ну тогда всё понятно, — послышалось за спиной, и я обернулся — друг стоял позади и откровенно насмехался. — На баб чужих потянуло.
— Она — не баба, — резко возразил, вызывая у Марика колкий смешок.
— Ну да… Все бабы как бабы, а эта — богиня. Замужняя. Причём, как бы это правильно сказать? Престарелая. Нет, не так. Пожилая. Да точно. Пожилая богиня.
— Слышь, умник, ты за базаром своим следи, а то я не посмотрю, что ты мой друг!
— Вот это нас понесло! Что реально врежешь за бабу?
Мля… Ну не выдержал. С кресла подорвался и даже успел схватить Марка за грудки, как он перехватил мои руки.
— Мир, успокойся! Я по-шу-тил.
— Ни хера себе шуточки.
— Перегнул. Сорян.
Выдохнул. Мотнул головой. Посмотрел на свои руки, сжимающие ворот рубашки Марка. И что на меня нашло? Я же эту Наташу раз в жизни видел. Да, красивая. Да, понравилась. Но она реально старше меня, замужем, ребёнок есть. Табу слишком много, но меня это абсолютно не парит.
Разжал тиски пальцев, попытался натянуто улыбнуться. Вышло криво? Да и по хер. Это же Марик, мы с детства дружим, почти как братья. Уж с ним-то можно не церемониться.
— Слушай, а ты можешь ещё кое-что сделать?
— Да ну на хер тебя. Я опять что-то не то скажу, и ты мне фейс начистишь, — отмахнулся Марк, но уже через несколько секунд друга попустило. — Ладно, говори, что надо делать.
— Есть у меня одни мысли. Ты сказал, Островский работает на наших конкурентов.
— И?.. Хочешь переманить этого Островского к себе? Так я узнавал. Конечно, он ас в своём деле. Такого “кузовщика” ещё поискать нужно, но уж не кажется тебе, что это слишком…
— Мне пофиг на Островского. Я фирму хочу.