Любопытная или Как отказаться от принца
Шрифт:
— Я уеду на некоторое время, — продолжил Лайонел, — и буду вынужден замкнуть оба контура. Если что-то случится, то не смогу прийти к тебе на помощь. Поэтому очень прошу. Не покидай территорию Академии, не подвергай свою жизнь опасности, — он останавливался после каждой фразы, четко выговаривая каждое слово.
Потом он осмотрел мою ауру ещё раз и сделал то, чего я от него совсем не ожидала, он извинился.
— Прости меня, Амирель! Я просто беспокоился о тебе. Знаю, что твои эмоции не смогут находить выход и тебе будет тяжело, поэтому попробовал вплести в твою ауру ментальный щит, но не общий.
— Потому что у них нет ауры, — закончила за него я, — почему вы мне ничего не рассказали?
— У этого щита есть несколько побочных эффектов, которые тебе не понравились бы…
Я опять начала злиться, потому что вспомнила, как чуть не призналась ему в своих "светлых" чувствах.
— Пожалуйста, помни о моей просьбе не подвергать свою жизнь опасности.
Тут было над чем подумать, но я уже очень устала. Скорее всего это другое побочное действие заклинания.
— Да, ваше высочество, — вежливо выговорила я, почти зевая, — я всё понимаю — безопасность империи превыше всего.
— Ничего ты не понимаешь, — устало выговорил принц, — я о тебе беспокоюсь! Мне жаль об этом заклинании, но я должен был попробовать.
Ответить я не успела. Лайонел поднялся с кровати, властно взял меня за подбородок и заставил смотреть в свои золотые глаза.
— Нельзя покидать территорию Академии! — с нажимом повторил принц, — Понятно?
Пришлось кивнуть. Он всё ещё смотрел на меня, потом неожиданно разорвал наш контакт. Сделал шаг в сторону и молнией вылетел в закрытое окно. Я подошла и потрогала стекло — оно было целым, если глазам своим я уже не верила, то пальцы не ощутили повреждений стекла. Его сила растёт.
— Даже не попрощался, — обиженно буркнула, глядя в окно.
А там был вечер, розовые облака и магические искры охранных заклинаний. Красиво и очень грустно.
Храбрец, потёрся о мою руку привлекая внимание. Погладила его по алому ромбику и достала из верхнего ящика, специально приготовленные для него орешки.
В отражении стекла увидела, как материализовался Пушок, как он подошёл ко мне и потёрся об опущенную руку. Потом, не сопротивляющуюся меня, ткнули носом по направлению к кровати. Не было сил даже снять мантию. Пушок посмотрел на магический шар, который освещал мою комнату, что-то коротко рыкнул и шарик потух. Я сначала удивилась, а потом решила, что завтра подумаю о том, что моя призрачная гончая наделена какими-то ещё магическими способностями помимо защитных, никогда раньше не слышала, о том что такие существа могут проявлять заботу. Да, точно, завтра подумаю.
Утром проснулась не сама. Пушок вылизывал мне руку. Хоть было жутко не приятно, отдёрнуть её сразу я не смогла. Чувствовалась жуткая тяжесть и слабость во всём теле. Еле-еле нашла в себе силы сесть. Пушок положил свою большую кошачью морду на мои колени и посмотрел на меня исподлобья, своими большими зелёными глазами, прям прочитала в его взгляде: "мне тебя, конечно, жалко, но пора собираться и выходить".
Потом пододвинул ко мне, ещё горячую чашку, с каким-то болотно-зелёным напитком. От чашки невообразимо мерзко пахло чем-то между болотной тиной и кровью, неделю простоявшей в тёплом сухом шкафу. Ужас! Конечно пить такую гадость
Скорее от сильного удивления, чем от страха глоток я всё же сделала, потом ещё один. Пушок скалиться перестал. Тягучая жидкость попала в горло и мне очень захотелось выпить много воды, очень много воды. На вкус напиток оказался ещё более противным чем на вид и запах.
Уже после того как я откашлялась и поднялась с пола. Поняла, что чувствую себя намного лучше. Не то чтобы могла отказаться от ещё нескольких минут лежания в кроватке под тёплым одеялом, но Пушок, который сейчас снисходительно на меня смотрит, прав — надо собираться.
Хорошо, что ясность ума вернулась. Я вовремя смогла сообразить, что спала в ночной рубашке, а форма и мантия привычно устроились на спинке стула.
— Это ты меня переодел? — обратилась к призрачной гончей.
Даже не знаю на какой ответ рассчитывала больше, наверное, на тот, что переоделась сама просто не помню как. Вот только одно но… Мантию я обычно вешала вниз, а поверх неё складывала остальные вещи и если бы переодевалась сама в невменяемом состоянии, то мантия всё равно бы была внизу, а вещи либо сверху либо вокруг стула. Я вчера устала.
Пушок мотнул головой в знак отрицания.
Я аккуратно переложила мантию на кровать, а под ней, как и ожидалось лежали заботливо сложенные вещи.
— Это ОН. Да? — озвучила я странную мысль.
Пушок чуть наклонил голову соглашаясь и посмотрел на меня "ты чем-то недовольна?", прочитала во взгляде.
Плюхнулась на кровать и растёрла лицо руками. Его слишком много в моей жизни. Он слишком близко и я не знаю чего мне ждать. Чувствую себя глупо и те, кто описывают влюблённость как "бабочки в животе" или "ощущение бесконечного счастья", "легкость", "розовые очки" — нагло врут! Влюблённость — это каша в голове, полный бардак в жизни, а ещё терзание себя. Вот я знаю кто я и кто он, ещё точно знаю, что такая как я ему не пара.
На пробежку не опоздала, но была так погружена в свои мысли, что даже не замечала Младу, которая несколько раз пыталась со мной столкнуться.
Во время обеда я ковыряла вилкой в тарелке.
— Ты знаешь, что тёмные орки хотели перебраться через границу? — шепотом спросил Малаки.
Только тогда я обратила внимание на окружающих. Киру эта новость совсем не озаботила. Грегор поднял взор от тарелки и уставился на друга, молча ожидая продолжение. Эльф слегка дёрнул плечом, брезгливо оглядывая тот беспорядок, что устроил оборотень.
— Извини, — пробурчал Грегор, собирая вокруг тарелки крошки, и отправляя их прямиком в рот.
Эльф повторно скривился, а Грегор посмотрел на него непонимающими глазами.
— Когда? — лениво поинтересовался Петер.
— Что, когда? — спросил Малаки, не отводя взора от покрасневшего Грегора.
— Когда орки подошли к границе? — уточнил гном.
Пристыженный Грегор беззвучно выдохнул, как только друг перестал на него смотреть.
— Сегодня на рассвете была первая волна, — казалось Малаки распирает от желания всё выложить.