Любопытство не порок
Шрифт:
Дверь распахнулась, и оттуда вышел Максим.
— Уже отстрелялся, дорогой? — Рита, усмехаясь, посмотрела на него снизу вверх.
«Дорогой» встал рядом с ней, глубоко засунув руки в карманы куртки, и покачался на каблуках.
— Ну, в общем, да, — процедил он, — пойдем, что ли, короче…
— Пошли, Макс, — Рита лениво поднялась, потянулась и сказала:
— Сока хочу, апельсинового. Или слабо?
— Херня какая-то, — хмуро отозвался ее собеседник. — Сейчас поедем и в первом же ларьке возьмешь
— Пока, девчонки. — Рита, попрощавшись с нами, первой прошла в коридор, независимо помахивая левой рукой. За ней, подшаркивая ногами, поплелся Макс, не обращая на нас с Маринкой внимания.
Меня, кстати, это немного задело. Я нисколько не считала себя хуже этой Риты, но, наверное, она имела сильнейшее влияние на несчастного Макса, что он при ней и не видел больше ничего и никого. Или боялся видеть, что, впрочем, одно и то же.
— Иди ты первая, — сказала мне Маринка, вздрагивая, словно ее что-то напугало.
Я посмотрела на нее, пожала плечами и направилась в открытую дверь комнаты.
Там в полумраке, освещаемом только тремя свечами, сидела за столом худая женщина лет сорока, в павловском платке, накинутом на плечи.
— Можно войти? — спросила я ее, задержавшись в проходе.
— Прошу, — кивнула мне Эльвира Карловна, и я вошла, закрыв за собою дверь.
Комната была маленькой и, кроме стола и пары стульев, в ней больше не было никакой мебели. Только еще с десяток цветочных горшков стояло на полу. Из них торчали в разные стороны ветки декоративных пальм.
Эльвира Карловна курила и тасовала пухлую колоду карт. Перед ней на столе стояла хрустальная пепельница, заполненная окурками.
Я присела на стул напротив и получила возможность рассмотреть гадалку.
Очевидно, подчиняясь требованиям мистического имиджа, Эльвира Карловна сотворила себе прямо-таки оперный макияж под царицу Клеопатру. А может, это было продиктовано необходимостью, потому что без такого щедрого слоя штукатурки она больше была похожа на Марью Ивановну, а не на Эльвиру, да еще Карловну.
— Спрашивайте, девушка, — улыбнулась мне гадалка, — карты не врут, люди — сколько угодно, а карты всегда говорят только правду.
Я пожала плечами, пока не зная, что спросить, я ведь сюда пришла за компанию, а пришлось играть первую скрипку.
— Проблемы с мужчиной? — стала нащупывать пути ко мне Эльвира Карловна. — Или карьерный рост?
Я впервые подумала, что, собственно, по большому счету меня ничего и не волнует в этой жизни. Пусть все идет, как идет. Откашлявшись, я попросила:
— Просто погадайте мне, пожалуйста, если можно.
— Значит, на жизнь, — задумчиво протянула Эльвира Карловна и протянула мне колоду карт. — Левой ручкой от себя сними шапочку.., вот так…
Она начала раскладывать. Таких интересных карт я еще не видела. Тут были рыцари
Эльвира Карловна оказалась опытной гадалкой, и уже через несколько минут я, помимо своей воли, заинтересовалась тем, что она мне говорила, еще через несколько минут плотно задумалась о двух королях, сейчас находящихся рядом со мною, один из которых старше либо казенный, а второй молодой-холостой-неженатый.
Самое смешное, что я всерьез задумалась: а не влюблен ли в меня Кряжимский? То, что наш Ромка иногда вздыхает или зевает мне вслед, я уже слышала, но его считать за мужчину было бы просто смешно. Однако под определение молодого да неженатого он вполне подходил.
Сеанс гадания закончился плавно, оставив после себя тихое ощущение умиротворения.
Освободив меня от ста пятидесяти рублей, Эльвира Карловна посоветовала мне еще напоследок во время сна класть под подушку молитвенник, чтобы нечисть в мои сны не заглядывала.
Поблагодарив служительницу болтологии за ее тяжкий, но нужный труд, я вышла из комнаты.
— Ну как? — совсем уж потерянным голосом спросила у меня Маринка.
— Класс, — ответила я, — только почему ты меня не предупредила, что это удовольствие будет таким дорогим? Я бы обошлась и без гаданий.
— Кстати, займи мне немного денег, я потом отдам, — спохватилась Маринка.
Я вздохнула. Это «немного» полностью освободило мой кошелек от непосильной ноши, и теперь я должна была бы по идее чувствовать себя легко.
Запустив Маринку к Эльвире, я присела рядом с Виктором. Он продолжал спокойно смотреть телевизор и только бросил на меня один быстрый взгляд, но по своей привычке промолчал.
Я тоже взглянула на него. Поняв меня не правильно, — мужчина, что с него возьмешь, — Виктор кивнул на телевизор и пояснил:
— Чечня, бомбежки…
— Да-да, — поддержала я разговор, — умные люди показали нашим воеводам на примере Косово, как нужно воевать. Оказывается, на войне и людей можно беречь. Как странно, правда?
Виктор снова кивнул, я закурила, присмотрев для сбрасывания пепла цветочный горянок на подоконнике. Очень удобно — только протяни руку. Невинное удовольствие за сто пятьдесят рублей.
Мне показалось, что Маринка отсутствовала долго, гораздо дольше меня, я просто извелась вся на неудобном диване, смотря неинтересные передачи и куря надоевшие сигареты.
Когда она наконец выпорхнула в гостиную, я, не дожидаясь ее слов, вскочила и радостно произнесла:
— Едем?
— Подожди, — досадливо махнув рукой, ответила Маринка и убежала в коридор. Почти сразу же она вернулась с блокнотом в руке и снова скрылась в комнате у Эльвиры.