Любовь авторитета или Плата за всё

Моисеева Елена

… На дорогах Ингушетии мы встречали много российских патрулей, как только мы пересекли границу Чечни, капитан- майор Сивушев сразу предупредил, что здесь наших очень мало. Вооруженных людей полно, но это исключительно чеченцы.

Полный хаос в эшелоне власти. По-другому это назвать было просто невозможно. В Мескер – Юрт местные власти еле подавили бунт среди мирных жителей, грозивший перейти в восстание… Мирных? Ха! Они требовали наказание для

двух наших солдат, которые, по их словам, расстреляли чеченскую семью из 5 человек, проводя местную зачистку…

В эту ночь она спала тихо, не разговаривая. Я не спал, я не мог спать, хотя и пытался. Меня тянуло к ней, и дело даже не физическом притяжении, я желал ее видеть, слышать, ощущать каждой клеточкой своего тела. Она словно околдовала меня. И если раньше до того, как ей начала грозить опасность я не обращал внимание на постоянно ноющее сердце, с годами научившись отключатся от этой боли, то теперь, когда не было смысла больше притворяться, мои чувства к ней разгорелись с новой силой.

В эту ночь, как и в предыдущую, я смотрел на нее, смотрел, боясь даже на один миг оставить, потратить время на ненужный сон. Как я мог ее оставить тогда? Сейчас я не понимал этого, я осуждал сам себя, но уже не переиграешь. Чувство, которое возникло у меня к ней с первого взгляда, со временем стало только сильней.

Она проснулась рано, около семи часов, я закрыл глаза и притворился спящим. Не хочу, чтобы она знала, что я не спал. Лена крадучись пробралась на кухню. Я уже хотел встать и пойти к ней, как услышал, как она кому-то звонит.

— Алло, Влад… — сказала она приглушенным голосом,- Да это я. Ты можешь мне объяснить, что происходит? ... Я не понимаю. … За что он так со мной? Передай ему, я подписала бумаги о разводе.

В следующую минуту я услышал, как она тихонько всхлипывала. Мне стало больно. Я лишний раз убедился, что я не нужен ей и уже дикая мысль влезла мне в голову. … Выгнать, прогнать, чтобы не видеть ее любви к нему, чтобы не было так больно…Ну а потом я увидел перед собой картину, как наяву: ехидная улыбка Сизова, пистолет в его руке, и Лена смертельно бледная со стеклянными глазами…От этой мысли мне стало еще хуже. Вот таким она меня и увидела – с перекошенным лицом и лютой ненавистью в глазах. Она вздрогнула и отступила назад.

— Ян…Я что-то не так…Боже, ты слышал мой разговор? — последние слова она простонала и начала покусывать нижнюю губу.

— Да, слышал,- мой голос не был моим. Боже, я же наверняка пугаю ее своим видом! Но я не смог ей ничего сказать, пытаясь справиться с нахлынувшими видениями.

Она стояла и смотрела на меня испуганными глазами. Я наконец-то смог справиться со своими эмоциями и, глубоко вздохнув, попытался улыбнуться ей. Видно вышло у меня это скверно, потому что она испугалась еще больше.

— Ян, не смотри на меня так, …пожалуйста,- пробормотала она.

— Я вовсе не на тебя злюсь.

— Сизов? — проявила она сообразительность.

На этот раз я даже не пытался,

справится с эмоциями, и недобро улыбнулся.

— Ян, почему ты на него работаешь? — решительно спросила она, но тут же смутилась, — То есть я хотела сказать…Ты ведь, мягко говоря, недолюбливаешь его. … Зачем?

Что я мог ответить ей? Сказать правду я просто не имел права.

— Не все так просто, Лена.

— Извини, я совсем забыла, что у вас просто так не уходят,- с горечью произнесла она.

Я обнял ее, я даже не мог дать гарантии кто сейчас в этом больше нуждался я или она.

— Не бойся, слышишь? Ничего не бойся рядом со мной. С тобой ничего не случиться.

— А с Кириллом? — спросила она, чуть ли не плача.

— И с ним тоже.

— Ты наверно не хочешь защищать его ребенка,- это было утверждение.

— Это твой ребенок. Не имеет значение кто его отец.

— Так уж не имеет? — усмехнувшись, спросила она.

Я покачал головой и еще сильнее прижал ее к себе. Разве это важно, если любишь женщину?

— Я хочу забрать Кира.

— Нет, ты подвергнешь его опасности, только редкие телефонные разговоры и то не долго.

Она тихо заплакала у меня на плече.

Прошла неделя, все окончательно уверовали в наши отношения, даже слышались такие разговоры, будто мы были любовниками еще со дня ее свадьбы с Антоном. Пришла бумага, подтверждающая, что теперь она свободна. Я должен был радоваться, но не был рад, смотря, как она плачет над этой бумажкой. Мы много разговаривали, хотя она не хотела, я просто не давал ей уйти в себя и мучиться одной. Сизов больше ее не беспокоил, это меня радовало. Но я знал, что, если сейчас я отпущу ее, на нее просто накинутся, как голодные собаки на кость и уничтожат, как ненужный носитель информации. То, что теперь она не нужна Синице отнюдь не спасало ей жизнь. Я бы даже сказал наоборот – освобождало путь к дальнейшим действиям.

Сизов дарил мне и рай, и ад, сам того не понимая. Я находился рядом с ней. Находился рядом с ней и мучился как в аду. Но я ни за что не променяю этот ад на бездушное спокойствие без нее.

Утром меня разбудил телефонный звонок, к которому Ленка подскочила как сумасшедшая.

— Да! — крикнула она в трубку, по всей видимости, ее тоже вытащили из так называемого спасительного сна.

В следующие моменты я слышал только тишину, меня насторожило это, я поднялся и прошел на кухню, где был телефон.

Она стояла бледная, а с глазами у нее творилось такое, что я испугался.

— С кем ты разговариваешь? — закричал я на нее. – Это он? – я тряс ее, а она молчала и судорожно сжимала трубку, в которую даже не вслушивалась уже. Я отнял у нее трубку и рявкнул:

— Синица! Ублюдок, если ты еще раз позвонишь сюда, я тебе башку враз откручу!

— Это не Антон, где Лена? — ответил мне незнакомый голос.

— Кто ты такой и что ты ей сказал? — глухо прорычал я.

— Я Влад,- произнес голос на том конце трубки.