Любовь бессмертна

Смолл Бертрис

— Но король твердо решил женить Энгуса на мистрис Уильяме, — вздохнула Фиона. — Он сам сказал, что желает привязать лэрда Лох-Бре более тесными узами. Живи я к тому времени в Бре, он подсказал бы Макдоналду способ выкрасть меня оттуда и немало добрых людей было бы убито или ранено. Лучше уж так. Никто не пострадал, и как муж кузины королевы Энгус заслужил милость его величества и приобрел самое завидное положение. Я не видела его в замке и, признаться, обрадовалась. Но где он, господин мой? Мне казалось, что он обязательно должен прибыть в Инвернесс!

— Он в Англии, выполняет поручение короля, — пояснил Стюарт.

Почему,

спрашивается, Фиона так уверена, что Энгус женат на Элизабет? Она понятия не имеет, что они обыскали все окрестности осенью и весной, обшарили вершины гор и укромные уголки, но так ничего и не нашли. В конце концов все решили, что Фиону вместе с Нелли прикончили и похоронили в безымянной могиле, где-нибудь в ущелье. Терзаемый тоской и скорбью по утраченной возлюбленной, Энгус Гордон не пожелал возвращаться в Шотландию и остался в Англии как посланник короля. В Лох-Бре он не был почти два года. И вот теперь Хеймиш Стюарт случайно получил ответ на загадку, мучившую их все это время, однако вынужден хранить молчание. Фиона замужем и, наверное, счастлива. От этого брака родились дети. Стоит ли объяснять ей, что Энгус Гордон вовсе не женат на Элизабет и живет в добровольной ссылке, не пытаясь исцелить разбитое сердце. И что хорошего выйдет, если он узнает, что Фиона не только жива, но и стала женой другого, и к тому же матерью.

— Может, передать твоим сестрам, что ты здорова и у тебя все в порядке, Фиона? Ты довольна жизнью? — неловко пробормотал он.

— Да, — мягко выдохнула Фиона. — Однако ничего не говори Джинни и Мораг. Они в отличие от тебя не умеют хранить секреты. Попрошу только об одном: посылай мне время от времени весточки о них и об Энн, Элсбет и Марджери, хорошо?

— Обязательно, Фиона, — заверил Хеймиш и стремительно повернулся при звуках детского голоска:

— Мама! Мама!

На берегу появился маленький мальчик.

— Черт возьми! — выругалась Фиона, вскакивая. — Опять удрал от своей няни и Нелли! Алистер! Сию секунду остановись, а не то твоя задница познакомится с розгой!

Но малыш ничтоже сумняшеся перебежал узкий деревянный мостик и бросился в объятия матери.

— Я нашел тебя, мама! — победоносно завопил он.

— Ах ты, неслух! — строго пожурила мать. — Сбежал от няни и Нелли! А они, наверное, с ума сходят от тревоги, ищут тебя по всему лагерю! Прости, Хеймиш, надо немедленно притащить его обратно, прежде чем они поднимут панику.

Но Хеймиш, не слушая ее, уставился на мальчика.

— Иисусе! — потрясенно произнес он, глядя на миниатюрную копию своего зятя.

Фиона предостерегающе подняла руку и заговорила на шотландско-английском диалекте, которого парнишка не понимал.

— Не смей ничего объяснять Энгусу, Хеймиш. Когда король принудил меня вести эту бесчестную игру, я не была уверена в своей беременности и боялась, что, если ожидания не оправдаются, он обвинит меня во лжи и отомстит Энгусу.

— Но Макдоналд?!

— Он уверен, что это его сын. Я ни в чем не призналась ему, опасаясь за малыша. И не смотри на меня так! Жена Гордона подарит ему наследника, если уже не подарила. Ему не нужен мой маленький. Ну а теперь мне пора. Прощай, Хеймиш Стюарт. Хорошо, что мы снова увиделись.

И, взяв сына за руку, Фиона вышла на берег и вскоре исчезла среди деревьев.

Хеймиш Стюарт не последовал за ней и еще с полчаса сидел на пригорке.

Ему было необходимо осмыслить все услышанное и решить, что делать. Не знай он, как ненавидит Фиона ложь, никогда не поверил бы, что его кузен может быть так жесток. Что же случится с теми вождями, которых он сегодня взял в плен?

Однако долго ждать ответа не пришлось. На следующей неделе король велел всем членам кланов и женщинам, прибывшим в Инвернесс, предстать перед парламентом, в присутствии которого будет вынесен приговор узникам. Шотландцы неохотно выполнили приказ, опасаясь, что их постигнет та же участь: недаром бродячие музыканты уже распевали стишки о короле-чудовище, питавшемся кровью невинных. Кланы Макрури и Макартура уже покинули Инвернесс и увезли обезглавленные тела своих предводителей, Поскольку Макрури приходился кузеном Александру Макдоналду, король, не желая быть обвиненным в фаворитизме, повесил на этой неделе Джеймса Кэмпбелла, повинного в убийстве Йана Макдоналда, близкого родственника владетеля Островов.

Ко всеобщему удивлению и облегчению, Яков Стюарт наложил на вождей большую пеню, но освободил из-под стражи. Александру же Макдоналду было прочитано, кроме того, суровое наставление:

— Я не могу править Шотландией как подобает, если ты вечно разжигаешь вражду на севере, желая отомстить за то или иное воображаемое оскорбление! В этой стране может быть всего лишь один властелин, и это я, милостью Божией Яков Стюарт, помазанный и коронованный в нашей святой матери-церкви. Ты безотлагательно прекратишь свои дерзкие попытки свергнуть меня, Макдоналд, иначе мне придется пойти на тебя войной. Я не хочу сражаться, видит Бог, это напрасная трата времени, денег, а главное — гибель сотен людей. Но предупреждаю, Александр Макдоналд, если не склонишь передо мной голову, я заставлю тебя сделать это. Ну а теперь, сэр, разрешаю принести мне клятву верности перед парламентом, а потом жду того же самого от ваших сторонников.

Владетель Островов неохотно повиновался, не желая дальнейшего позора и унижения, но на самом деле был вне себя от ярости и гнева. Как посмел король заключить его в темницу безвинно!

Когда он поднялся с колен, Яков Стюарт объявил:

— Найрн, сейчас твой черед выполнить обещание. Помнишь, несколько лет назад ты сказал, что принесешь клятву только после брата.

Колин Макдоналд, едва заметно улыбаясь, выступил вперед.

— Я боялась, что Александр откажется, — призналась Фиона, когда семья благополучно вернулась в шатер. Родерик Ду откуда-то стащил деревянную бочку. Фиона попросила нагреть воды и теперь энергично скребла голову мужа.

— Ой! Потише, сердце мое, — умолял Колин и, немного отдышавшись, заметил:

— Мой брат не собирался покоряться королю, но тот его заставил. Если бы Алекс стоял на своем, не видать бы ему свободы.

Фиона втайне была согласна с зятем, но предпочла промолчать.

— Клятва, произнесенная перед Господом и свидетелями, нерушима, — строго напомнила она. — И что тут такого?

От твоего брата всего-навсего требуется хранить мир. Неужели это так трудно, Найрн?

— Его гордость задета, Фиона моя. Александра публично унизили и выставили на посмешище. Разве можно забыть такое? Если он спустит королю оскорбление, остальные вожди посчитают его слабым и ничтожным и тогда ни о каком мире на севере не может быть и речи.