Любовь без башни

Южина Маргарита

Это странное слово «приготовила» окончательно вывело из себя незадачливого любовника.

— Что это, простите, за слово такое — «приготовила»?! Будто я кролик какой или поросенок с хреном!

— Вот зараза, все мое меню перечислил, — вздохнула Василиса, это она вернулась с Малышом и теперь стояла возле беспомощного Белкина, пробуя, так ли крепко связаны веревки.

— Ну что, Вася, начнем? — спросила Люся, поглядывая на жертву.

— Люся… — замер Белкин. — Ты чего это собралась творить, а? Лю-ся! Ты потом будешь сильно-сильно жалеть!

— Надо

его сначала предупредить, — галантно склонила голову Василиса и стала медленно натягивать на длинные руки белые китайские перчатки. — Егор Игоревич, перед лицом своих товарищей… короче, вы должны говорить правду, только правду и ничего, разумеется, кроме нее, сердешной.

— В противном случае… Вася, скажи, что его ждет в противном случае, — толкнула ногой стул Люся.

— А если наш герой не скажет нам правды, — так же неторопливо продолжала говорить Василиса, — мы будем с каждым словом снимать с него по вещице и… снимать на фото это жутко безрадостное зрелище.

— А уже потом все фотографии этой, с позволенья сказать, порнографии мы пошлем всем его возлюбленным, правда же? — Люся от души пощекотала привязанного Белкина под ребрами.

Тот дико гикнул, подпрыгнул вместе со стулом и вдруг в один момент страшно затосковал. Он вдруг понял, что дамочки на самом деле не шутят и весьма быстро смогут выкачать из него то, что ему и самому больше вспоминать не хотелось.

— Люся! Ты посмотри, а он понял! — обрадовалась Василиса. — Посмотри, в самом деле!

— Вот и замечательно! Меньше будет возни, — одобрительно кивнула Люся. — Ну так что ж, признавайтесь, господин Белкин, какие отношения вас связывали с покойным Игнатием Николаевым?

Белкин по-идиотски выкатил глаза и приготовился играть в дурачка.

— Люся, стягивай с него носок, он сейчас врать будет, — сразу же уловила перемену во взгляде подопечного Василиса.

— Вася, а давай ты, а? Ты все же в перчатках.

Василиса не стала спорить — стянуть с ноги носок она сумела за считаные секунды.

— Сфотографировала? — спросила она у Люси.

Та с довольной физиономией показала цифровичок.

— Есть такое дело…

— Люся! Я… твоя Вася все врет! — сразу же выкатил глаза Белкин. — Я и ничего не собирался! Я сразу хотел все сказать! Ты вот сейчас фотографию-то убери… Василиса Ивановна!!! Напяльте мне носок обратно!

— Обойдешься, — отмахнулась та. — Давай рассказывай.

— Это произвол! — взвизгнул мужчина, но тут Василиса повесила часть одежды на спинку стула, то есть перед самым носом господина Белкина, и тот мгновенно сдался. — Уберите этот ужас… я же уже начал говорить…

Как оказалось, познакомились Белкин и Игнатий Николаев задолго до того, как они впервые встретились в гостях у Люси и Василисы. Все произошло довольно просто. Виктория, тайная любовь Игнатия Петровича Николаева, вовсе не являлась образцом добродетели. У нее была парочка возлюбленных, исключительно для души, а не как Николаев — исключительно для денег. И среди этих счастливцев

особой благосклонностью пользовался господин Белкин Егор Игоревич. У Вики и Егора была давняя и крепкая любовь, которая разбавлялась небольшими ссорами, приступами ревности и мордобоем. Все бы так и продолжалось, если бы вдруг однажды Егору не встретилась скромная, тихонькая девица. Девицу он очень скоро позабыл — такие долго не задерживались в его памяти, да и интересу с ней было чуть — только книжки полистали, однако девчонка сказала любимому очень важную вещь. Она вдруг посмотрела на Егора долгим взглядом и сообщила:

— Помрешь ты скоро.

— Да ты… ты с ума сбрендила, что ли?!! — чуть не с кулаками кинулся на нее Белкин. — Тоже мне!! Экстрасенс хренов!! Колдунья, что ли?!

— Да чего тут колдовать? — не испугалась девчонка. — Чего тут мудреного? Вон весь высох от водки… наверняка уже спирт пьешь какой придется. Печень ни к черту, глаза-то вон какие, и вообще… Сам себя не жалеешь, а на меня кидаешься…

И она просто повернулась и ушла.

Она-то ушла, а вот Белкин! Надо было что-то делать, как-то начинать жизнь заново, а вот как?

Первой перемену в своем возлюбленном заметила Вика.

— Ты чего-то смурной такой? Может, выпьем, а?

— Вика, ну куда в тебя лезет, а? Я вон уже на ногах не держусь, а тебе хоть бы хрен!

— А это потому, что во мне весу, как в племенном быке! — хохотнула Вика. — Знаешь, сколько мне надо, чтобы я рухнула?! Тебе столько не выпить!

А он и не хотел столько пить. И стал пробовать, и у него даже немного стало получаться. И даже нравиться стало, когда его бывшие дружки кивали на него и кривили физии: «Гляди-ка, он же у нас герой — не пьет!»

Да! А он и в самом деле герой! Не пьет! То есть совсем-то пить не бросил, но стал выпивать только по чуть-чуть. И все-то было бы ладно, да только Вика вдруг перестала давать деньги! А у них уже давно так принято было, что Егор нигде не работает, а Вика… ну она пашет, деньги у нее имеются, так почему бы ей не угостить друга соточкой-другой? Тем более что в последнее время Викуша и сама не сильно перерабатывалась — отыскала где-то старичка-мухомора, вот он ее и снабжал. Да еще и как! И почему бы вот этими денежками Егора не порадовать? Ан нет — не пожелала давняя зазноба на нынешнего Егорку тратиться.

— Ты вот пить бросил, а теперь давай — на работу рули, — толкала она его под бок каждое утро.

— Не берут меня… — грустно объяснял Белкин. — Я не могу долго на одном месте сидеть, у меня седалищный нерв… зажат…

— Ну… что ж делать… не все ж моему седалищному нерву на тебя горбатиться… — разводила руками Вика и денег упрямо не давала.

Работать не хотелось до колик. А деньги были нужны! И что делать?

— Работать не пробовал? — не выдержала Василиса.

— Ой-й-й, — сморщился Белкин. — Ну где та работа, которая меня ждет? И что мне предложат? Десять тысяч за тридцать дней? Это ж насмешка, ну ей-богу!