Любовь без обязательств

Коваль Лина

Женских «следов» в ванной нет. Совсем. И это радует.

Помимо мужского геля для душа, дезодоранта и бритвы в шкафчике имеются только детский шампунь «Для Принцесс» и новые розовые зубные щетки в упаковке.

Удовлетворившись результатами поисков, спешу обратно в спальню. Отбрасываю полотенце на кресло и осторожно пристраиваюсь рядом. Подложив руки под голову, долго смотрю как играет солнечный свет на суровом мужском лице. Как от дыхания ровно вздымается его грудь, наполовину прикрытая одеялом.

Не

ушел в свою комнату. Хочется верить, что это что-то да значит.

Вообще я не очень инициативный человек в плане взаимоотношений. Написать первой мужчине или, не дай бог, пригласить на свидание — это что-то на нереальном уровне уверенности в себе. В целом, не для меня. Но сейчас слишком многое стоит на кону.

Делаю вдох-выдох и решаюсь.

Провожу ладонью по его руке и ныряю под одеяло, всё ещё наблюдая за мирно спящим лицом. Поглаживаю подушечками пальцев напрягшиеся кубики на животе. Это вообще законно иметь такой пресс в сорок лет?

Глеб резко открывает глаза, в которые тут же бьет солнечный свет, и они снова закрываются.

– Что ты делаешь? – хрипло произносит.

– Хочу реабилитироваться за ночь, - размещаю голову на его плече и быстро целую колючую щеку. В нос тут же ударяет запах его тела.

Становлюсь смелее и спускаю ладонь чуть ниже. Прохожусь по коже над широкой резинкой боксеров, чувствуя, как оставляю дорожку из мурашек за собой. Опускаю руку на член и сжимаю его сквозь ткань, ощущая пульсирующую твердость.

Тело под моей головой дрожит, и я продолжаю свои поползновения до тех пор, пока мою ладонь не накрывает мужская рука. Другой он подтягивает меня ближе и крепко целует в губы.

– Надо выехать пораньше, чтобы всё успеть, - говорит, зарываясь в мои волосы. Затем, пару раз агрессивно сжимает член вместе с моей рукой и откидывает одеяло, вставая.

Ничего не понимая, смотрю на широкую спину с бронзовым отливом. Сажусь на кровать и подтягиваю ноги к груди.

– Ты…, - формулирую мысль, наблюдая как он встает с кровати. – Ты что… больше не хочешь… со мной?

Глеб разворачивается и немного нервно произносит:

– А что похоже?

Перевожу взгляд ниже и вижу кричащий ответ на свой вопрос. Чувствую ответный жадный взгляд на своем теле.

Разглядываем друг друга в тишине комнаты. Между нами только искры не летают, напряжение максимальное. Я абсолютно обнажена, соски заострились, и он не может не видеть, что я тоже его хочу…

– Ты очень красивая женщина, Ксения, - говорит одобрительно.

Да. Боже мой!!!

– Ты так говоришь словно есть какое-то «но», - отвечаю нервно, вскакивая с кровати и проношусь мимо него к шкафу.

Сильные руки тут же ловят меня за талию, и я оказываюсь прижата к горячему телу.

– Нет никакого "но", -

шепчет мне на ухо и собирает мой запах с шеи. – И не было никогда. Я приготовлю завтрак.

*

Сидя в шезлонге на небольшой палубе, кутаюсь поплотней в одеяло, и слежу за тем, как Громов управляется с судном. Сегодня прохладно.

Его изменившееся настроение больно бьет по самолюбию.

Нет-нет, он ведет себя на «отлично». Приготовил вкуснейший завтрак, накрыл на стол. После этого мы собрали вещи и выехали к пристани. Глеб сегодня показательно вежлив. Но отвратительно холоден. Никакого сексуального подтекста.

Даже не приказывает.

Скучно.

– Загораешь? – ослепительно улыбаясь, подходит ко мне владелец яхты. Внимательно разглядывает мое лицо, на которое одеты модные темные очки с широкой оправой.

– Боже, Глеб, ты что умеешь шутить? – делаю карикатурно удивленное лицо.

Он заразительно смеется и садится на край шезлонга, осторожно сдвинув мои ноги.

– Ты давно её купил?

Задумывается, озираясь.

– Года два наверное… да… два.

Подставляю лицо солнцу, купаясь в его лучах.

– Отец любил всё что связано с водой, - вдруг говорит задумчиво.

– Вы были близки? – осторожно спрашиваю.

– В детстве да. Пока он жил с нами.

– Вы не общались потом?

– Общались, но не так как хотелось бы…

Глеб растирает лицо ладонями, словно отбрасывает воспоминания.

– А твои родители? Вы близки?

Усмехаюсь.

– Нет. Я росла с бабулей. Они жили отдельно.

– В смысле? – настороженно разворачивается.

– Они уехали в Москву, когда мне было около года.

– И ты никогда не хотела жить с ними?

– Хотела, конечно, - говорю легко.
– Дело не во мне.

Отвожу лицо в сторону.

– Пиздец…

Вообще, я уже заметила, что Глеб Громов редко использует в своей речи мат. Только когда слов подобрать не может.

– Так бывает, - улыбаюсь. Говорить на эту тему и прятать эмоции привычно, особенно когда на тебе очки в пол-лица.

– В первый раз слышу, - злится.
– У меня двое детей, и я до сих пор не могу привыкнуть, что вижу их только по выходным.

– Переживаешь?

Глеб качает головой.

– Каждый день... О том, чтобы совсем не видеть их не может быть и речи.

– Возможно... ммм...
– легкомысленно пожимаю плечами. – Их просто есть за что любить.

Он вдруг дергается и притягивает меня к себя, обнимая за плечи. Заботливо кутает в одеяло, как ребенка.

– Дурочка! Откуда ты такая взялась вообще?

Утыкаюсь носом в теплую шею и наслаждаюсь тем, как он мерно водит ладонью по спине.

– Из деревни...