Любовь без обязательств

Карр Изобел

Уголки губ у Виолы невольно приподнялись. Человек, который взял ее на содержание, нашел ее у могилы своего лучшего друга — нищую и убитую горем. И он на самом деле не собирался делать ее своей любовницей. Просто так получилось. Однако она не собиралась делиться с ее светлостью этими тяжелыми воспоминаниями.

— Я сбежала из дому в пятнадцать лет, и родители от меня отреклись, так что семьи у меня нет. Вот и все.

— А что случилось с мужчиной, который подвиг вас на этот поступок?

— Он умер.

— Вот как… — Похоже,

на секунду герцогиня оказалась где-то очень далеко, а потом она со вздохом отвела от лица волосы. Это движение было так похоже на жест ее сына, когда он нервничал. — Вы ведь знаете, что я в свое время сбежала с отцом Лео?

Виола кивнула. Она не раз слышала то, о чем судачили в свете. В свое время это обернулось громким скандалом и даже сейчас шепотом упоминалось почти всякий раз, когда речь заходила о Безумных Вонах. К сожалению, все члены знатной семьи отличались буйным нравом.

— Полагаю, что статус богатой наследницы сделал ваше решение сбежать немного более понятным, чем это было в моем случае.

— Да вовсе нет. Просто я была слишком наивна и не думала, что лишусь всего, включая друзей, после моего опрометчивого поступка.

Виола невольно рассмеялась. Герцогиня была совершенно права — и явно не стеснялась говорить с ней вполне откровенно.

— Один друг, правда, у меня остался, — призналась Виола.

— И он сделал вас своей любовницей.

Собеседница герцогини вздохнула и покачала головой:

— Не сразу он, к сожалению, был женат, так что в итоге смог предложить мне только одно — возможность войти в тот мир, о существовании которого я прежде практически ничего не знала. Это был способ избежать работного дома или чего-то еще более страшного.

Мать Лео задумчиво кивнула, наматывая на палец длинный локон, упавший ей на плечо.

— Семья может смягчиться, если блудное дитя вернется, выйдя замуж за герцогского сына.

— Вы предлагаете мне путь к получению прощения родителей или возможность посмотреть на них свысока, заняв в жизни новое место?

Теперь уже улыбнулась герцогиня. Это была первая искренняя улыбка, которую Виола у нее увидела. Ее губы чуть морщились, словно у маленькой девочки.

— А вам чего хочется? Но моя главная мысль состоит вот в чем: что бы вы ни говорили о том, что родные от вас отреклись, они скорее всего тут же объявятся, когда услышат про ваш новый статус.

— Если отбросить в сторону тот факт, что я вовсе не имею намерения получить его… — Виола скрипнула зубами, когда при этих словах герцогиня невинно захлопала ресницами, и продолжила, не собираясь позволять отвлекаться и дать задурить себе голову, — то вы, вероятно, пытаетесь выяснить, не придется ли вам их стесняться? А что может быть еще более постыдным, нежели получить в снохи известную шлюху? Скажите, ваша милость, вы не питаете отвращения к викариям и младшим ветвям старинных баронских фамилий?

Герцогиня бесстрастно смотрела на нее, не зная, что ответить, и Виола со вздохом продолжила.

— Мои

родные — вполне достойные люди, — коротко подытожила она, — хотя и не имеют отношения к высшему свету. Проблема в том, что я не имею желания исправляться и каяться перед ними.

— Моя дочь была права — вы действительно решительная женщина. Я не могу ждать громкого скандала от Гленналмонда, надеюсь, что и Бо при всей ее сумасбродности не пойдет на это. Так что только бедному Лео достается обязанность взбрыкнуть в истинной традиции Безумных Вонов и заслужить одобрение своих предков.

— А жить в Дареме с любовницей — это разве не повод?

— Для нас с вами — безусловно. А вот для моего сына… — Герцогиня покачала головой. — Лео никогда не удовлетворялся малым. А вы предлагаете ему именно это: половинку жизни, частичное обязательство, страз вместо бриллианта.

У Виолы запершило горло и защипало глаза.

— Только то, что могу я знаю пределы своих возможностей.

— Нет. Вы предлагаете ему какие-то полумеры. А это не подойдет Лео. Я позволила Бленналмонду заключить прекрасный с точки зрения высшего света брак с женщиной, которая, по-моему, ему совершенно безразлична, но будь я проклята, если я смирюсь с тем, что так же поступят остальные мои дети!

— Ваша светлость, опомнитесь! — Вероятно, она тоже безумна. Иного вывода из слов герцогини сделать было нельзя. Значит, это все-таки не слухи. Вся его семья отличается сумасбродностью. — Помогать сыну заключить подобный брак? Не просто с ним смириться, а еще и способствовать…

Мать Лео усмехнулась:

— Вы преувеличиваете, дорогая! Видите ли, я могла и ошибиться — в вас, в нем. Его сестра считает, что Лео вас любит. Я в этом не уверена, к тому же не имею ни малейшего представления о ваших чувствах — и не имею никакого права спрашивать.

— Но намерены это сделать, не так ли?

Герцогиня покачала головой. Ее лицо ясно говорило о том, что Виола сказала глупость.

— Я все равно не поверила бы ни единому вашему слову, милочка!

— Тогда к чему говорите мне все это?

— Потому что другого пути нет. Дед Лео завещал ему Дарем не случайно. Это было сделано для того, чтобы дать ему нечто такое, чего лишены большинство младших сыновей: некую цель, постоянство, место, где он сможет пустить корни.

— И вы считаете, что ему нужна жена.

— Я в этом уверена. Правда, не знаю другого: нужно ли ему, чтобы его супругой стали именно вы. Может быть, вы просто очередное развлечение для моего сына?

— Значит, это испытание. И как вы намерены определить, что я его прошла?

Герцогиня снова улыбнулась:

— Я это пойму, когда приедет Лео. Ожидаю его с той самой минуты, как мы отправились в путь, и я очень расстроена тем, что до сей поры мальчик не оправдал моих надежд.

— Я думала о том же, ваша светлость. И это лишь подтверждает ваше предположение, но Лео меня не любит.