Любовь Демона

Глава 1

Демьян

Я хуевый оратор. Не люблю говорить длинные речи, даже если они написаны лучшими спичрайтерами.

Но сейчас приходится. Положение обязывает.

Новый гендир на официальной части праздничного корпоратива просто обязан перед коллективом произнести речь.

Сегодня у компании день рождения, в честь этого устроена пьянка. Сорри, корпоратив.

Все сотрудники получат конверты с премией, после официальной

части начнется нормальная движуха и танцы на столах. Надеюсь, я этого не увижу, собираюсь отвалить раньше.

Я купил контрольный пакет акций компании старого отцовского друга Астафьева. Он болен, нуждается в операции и длительном лечении. А эта компания — дело всей его жизни.

Наследников у Астафьева нет, хоть он и женат. Прямо как у меня.

Я женат на Рите почти три года, а детей у нас нет. Не очень-то и хочется, я вообще смутно представляю нас в роли родителей.

Отец из меня еще хуевее, чем оратор. А Ритка еще более хуевая мать.

Ладно, отстреляюсь и поеду. Сегодня пятница, можно побухать.

Я больше не убиваюсь над режимом. Бои остались в прошлом, поэтому алкоголь не под запретом. Особенно он не под запретом в конце рабочей недели, чтобы можно было снять напряжение.

Можно еще потрахаться, но я в последнее время стал сильно переборчивым. Секс с Риткой не особо вставляет, но он давно перестал вставлять. Еще до свадьбы. Точнее, после того, как я переболел Ангелом.

Блядь, нашел кого вспомнить. Чуть свой выход не пропустил.

Поднимаюсь на сцену — в загородном комплексе, который мы арендовали для корпоратива, есть настоящий конференц-зал со сценой и трибуной. Потом все перейдут в банкетный зал, а я незаметно свалю.

Начальство всегда должно появляться и исчезать незаметно. Или хотя бы неожиданно.

Трибуну игнорирую, читаю свой спич с листа, вложенного в папку. Тем временем в зале наблюдается странное оживление, хотя я вроде как ничего смешного не говорю. На всякий случай перечитываю сказанные строчки.

И чего они ржут?

Отрываюсь от речи, смотрю себе под ноги. Охуеть. Это что такое?

Возле меня на сцене стоит совершенно сказочное создание в пышном платьице цвета сливочного мороженого. Большой бант завязан сзади на талии. Волосы густые и кудрявые, как у куклы.

Может это и есть кукла?

Но кукла задирает голову и хлопает своими голубыми кукольными глазами.

Приплыли.

— Чей ребенок на сцене? — спрашиваю громко.

Все сразу засуетились, как будто до этого она была в шапке-невидимке. Мне делает знаки мой главный пиарщик, подбирается ближе и говорит полушепотом.

— Демьян Андреевич, поднимите девочку на руки. Мы сделаем фото, вы там в речи как раз говорили о будущих технологиях для будущих поколений. Можем потом какое-нибудь ваше интервью проиллюстрировать. Уверен, людям зайдет.

Все правильно он говорит. И сотрудникам

такой финт от гендира зайдет, тоже. Осталось поднять мелочь на руки, чтобы она не разоралась, а ее маман не засадила меня за киднеппинг.

Проблема в том, что я вообще не знаю, как к ней подступиться. Мне бы не помешал отдел коммуникации с вот такой мелочью. Или у нас этим обычно занимается профсоюз?

Ладно, попробую справиться самостоятельно. Приседаю перед куклой, осторожно протягиваю руки.

— Привет. Ты кто? Я Демьян. Пойдешь ко мне на ручки?

Рассматриваю девочку и поражаюсь. Такая мелкая, просто клоп. Клоп с бантом, завязанным на талии сзади, и с лентой в волосах.

Выглядит я бы даже сказал мило. Хотя я с некоторых пор не переношу густые распущенные волосы. Пусть или прямые гладкие, или короткая стрижка. Но эта клоп, ей можно.

Мелочь наклоняет голову, морщит аккуратный, будто вылепленный носик. И громко чихает. При этом встряхивает головой, отчего кудряшки подпрыгивают как маленькие пружинки.

— Будь здорова! — говорю максимально негромко. Как бы мой раскатистый голос не испугал девочку.

Она снова кивает и вдруг протягивает руки, и обнимает меня за шею.

Мне ничего не остается, как осторожно прижать девочку к плечу и встать с корточек. Хочется расправить штанины брюк, но не могу. У меня в руках клоп с бантом. Думай теперь, как этот бант не помять.

Меня охватывает странное чувство. Я бы назвал его трепетным, но трепещущий Демон тот еще анекдот.

Ладно. Я как будто справляюсь. Бант не помял, ребенка не испугал. Хотя вряд ли это только моя заслуга. Просто ребенок попался не истеричный.

Нас фотографируют, и девочка наклоняет ко мне голову. Кудряшки щекочут висок и щеку, и я незаметно втягиваю носом воздух.

От девочки пахнет шоколадом. Видно, съела недавно, уголки губ перепачканы. Тянусь за салфеткой.

Все правильно, это от меня может нести вискарем, а от такой маленькой девочки должно пахнуть шоколадкой.

— Демьян Андреевич, давайте я, — кидается на выручку одна из коллег. Она промакивает девочке уголки губ салфеткой, я медленно выдыхаю.

Для меня дети всегда ассоциировались с истериками и плачем, а это чудо молча сидит у меня на руках. И по всей видимости слезать не собирается.

Она очень милая, правда. Может, зря у нас с Риткой нет детей?

— Миланка, иди сюда! Дайте ее мне, — слышу снизу просящее. Под сценой стоит женщина, лицо незнакомое. А почему я решил, что должен тут всех знать?

Фотосессия завершена, значит клопа можно отдавать. И внезапно понимаю, что отдавать не очень хочется.

— Извините, Демьян Андреевич, это я виновата. Отвлеклась буквально на секунду, хватилась, а она уже возле вас на сцене стоит. Шило, а не ребенок, — причитает женщина, забирая у меня девчонку.