Любовь- это ты
Шрифт:
— Северус…,- она коснулась его руки, — мне не нужно…
Он повернулся и посмотрел на нее.
— Мне не нужно время. Мне оно не нужно было никогда.
Он сжал ее руку и поднес ее к губам.
Казалось, что весь мир крутится вокруг них. Действительно, никто не заметил этого движения Снейпа, горящих щек Гермионы и взглядов двух людей, которых как всегда не интересовало ничье мнение в этом Зале.
Больше всего в жизни Северусу захотелось сейчас уйти отсюда! Держа руку Гермионы, целуя ее, касаясь ее волос, он не понимал, что они все еще здесь делают. В это время звучала музыка, столы сдвигались, освобождая место для танцев. Он встал и
— Профессор, не вернете ли вы мне мою невесту?
Глава 13. Да, эта нить существует
«Все умеют любить, ибо получают этот дар при рождении …но все — все без исключения должны перегореть в пламени былых страстей, воскресить былые радости и горести, падения и подъемы — и так до тех пор, пока не нащупают путеводную нить, таящуюся за каждой новой встречей…Да, эта нить существует.»
Крам дотронулся до руки Гермионы, вынуждая ее повернуться к нему. Повисла пауза, и этих минут Рите Скитер хватило, чтобы стать четвертым участником этого разговора.
— Профессор Снейп, я так долго ждал встречи с Мисс Грейнджер, что сейчас хочу отнять ее у Вас, — он посмотрел на Снейпа, — Гермиона, я думаю, что мы итак давно не виделись, я надеялся на более теплый прием.
Снейп посмотрел на Гермиону. В ее глазах читалась растерянность и отчаяние. Присутствие Риты делало невозможным их разговор. Вдруг Северус сжал ее пальцы и отпустил руку. Этот только им знакомый знак, такой доверительный и разрешающий, успокоил Гермиону, и она улыбнулась Краму.
— Виктор, я рада тебя видеть. Как вижу, известность тебя преследует не только в Болгарии? Может быть, поговорим наедине? — она жестом указала на вход в сады Хогвартса, — и… Рита, я обещаю Вам, что Виктор даст Вам исчерпывающее интервью после нашего разговора, а взамен прошу оставить нас и не жужжать рядом.
Крам кивком головы подтвердил слова Гермионы и направился вслед за ней. Когда они зашли настолько далеко, что Гермиона с уверенностью могла сказать, что никто их не сможет подслушать, она остановилась и повернулась к Виктору.
— Зачем ты все это делаешь? Какого дьявола ты все это наговорил?
— Я приехал за тобой и клянусь, что нет силы, которая сможет меня остановить. Я тебе говорил, что люблю тебя. Много раз говорил. Гермиона, разреши мне быть рядом. В конце концов, мы в течение многих лет были вместе. Мы идеальная пара. Ты подходишь мне. Ты будешь прекрасной женой министра, взамен я тебе дам все, о чем ты мечтаешь, — он посмотрел в ее глаза, — клянусь, ты получишь все, что пожелаешь.
— Виктор, тебя никогда не интересовало то, о чем мечтаю я. Вспомни нашу жизнь. Бесконечные планы, бесконечные светские приемы, люди, вещи, я даже сейчас чувствую ту свою усталость. Я не хочу. Не хочу. Мне так неприятно говорить тебе все это снова.
— Гермиона, неужели причина твоих отказов Поттер? Он давно мертв. Неужели ты хочешь и себя похоронить вместе с ним? Я тебе предлагаю будущее вместе со мной. А ты выбираешь прошлое… прошлое, в котором ты не была счастлива. Я не понимаю…
Гермиона
— Виктор, я сделала выбор. Это мой выбор. Прости, но ты мне ничего дать не можешь. Только здесь я ощутила себя счастливой. Я с тобой никуда не поеду, даже не думай об этом! И истинных причин говорить не буду. Для тебя, для нас это не важно. «Нас» уже нет. Я надеюсь, что завтра в разговоре с Ритой Скитер ты расскажешь правду о том, что мы расстались и никогда, слышишь, мы никогда не будем вместе! Если же нет, то я тебе в свою очередь обещаю, что Рита услышит мою версию нашего расставания. И я не думаю, что тебе это понравится.
— Гермиона, это так ты мне платишь за все, что я для тебя сделал? Тебе не кажется, что это несправедливо?
Крам резко схватил Гермиону и притянул ее к себе.
Гермиона в одно мгновение выхватила палочку и произнесла заклинание. Она воздвигла огненный барьер, который слегка обжег ей руку, но он помешал Виктору быстро сориентироваться. Гермиона побежала к замку. Очутившись около старой каменной стены, она произнесла заклинание, и невидимая дверь отворилась, разрешая ей войти. Она оказалась в одном из коридоров Хогвартса, который часто служил единственным выходом из замка во время войны. Она пробежала несколько пролетов и оказалась в стеклянной галерее.
Крам поднялся в комнаты Гермионы, усмехнувшись тому, какие «смешные» защитные заклинания стояли на ее дверях. Он налил себе немного вина, сел в кресло и принялся ждать. Вдруг ему на глаза попалось письмо, которое Гермиона так неосмотрительно оставила на столике. Он прочитал адресата: «Катрин Флоббинс».
«Какой же я идиот, так вот эти истинные причины…». Он медленно сделал глоток вина и закрыл глаза. «Да, Гермиона, неужели тебя привлек Северус Снейп? Уж никогда бы не подумал…» Он засмеялся, поставил бокал на стол и вышел из комнаты.
Ей не хотелось идти к себе, тем более что она была уверена, что в своей комнате увидит Виктора. Праздник закончился. А она так и сидела на одном из подоконников старой башни. Этот разговор с Виктором не значил для нее ровным счетом ничего. Но он ее испугал. Испугал до дрожи. Она никогда не могла подумать, что Крам способен на такую неконтролируемую агрессию по отношению к ней.
Гермиона дождалась, пока Хогвартс уснет, пока свет полностью уйдет из замка. Когда музыка была уже не слышна, она тихо начала спускаться по ступенькам вниз, туда, где ее ждали.
Она подошла к Его комнатам и постучала.
Дверь распахнулась.
Он молча протянул ей руку и одним движением привлек к себе. Без слов, без улыбок. Начал целовать ее губы, глаза, обхватил ладонями грудь. Он так долго ждал ее. Ждал и боялся, что этот момент не наступит никогда. Он торопливо сорвал с нее одежды и повалил на мягкий ковер около камина. Казалось, что она чувствовала жар огня на своей коже, его поцелуи…
Острое желание этого мужчины, вот сейчас, немедленно, остановило ее от просьб переместиться куда-нибудь в более удобное место. Обойдясь без предварительных ласк, без романтического шепота, без всех «церемоний» он резко внедрился в ее тело. И ощутив такую неожиданную и приятную боль, она подумала, что он не должен спрашивать разрешения, потому что отныне она принадлежала лишь ему. Она смотрела на него, пытаясь запомнить его лицо, не желая издавать какие-то стоны или крики, изучая, запоминая это наслаждение близостью. Никаких утонченных слов и ласк. Она почувствовала, как он проникает в ее тело, а она — в его душу.