Любовь, ферма и коза в придачу
Шрифт:
Искать никого не пришлось. Выйдя во двор, мы обнаружили Ингеборгу, гордо шагающую по дороге к дому с флагом победителя в виде штанов родителя Фрея, развивающемся на рогах козы.
— Алкаш жив-то хоть? — спросила я нашу «Жанну Дарк», когда она проходила мимо нас с Бертой в сарай.
Коза не соизволила мне ответить, но ее глаза говорили: «Да что ему станется, упырю?» и прошла в свои апартаменты.
— Ну что ж, — вздохнула я и пошла за ведром для дойки, — посмотрим, что из этого выйдет!
Глава 13
На следующее
Мы с Бертой в чем были выскочили на двор, чтобы лицезреть мрачного, опухшего от побоев, но решительного Фрея и тихую заплаканную Фрею со скромненькой котомкой в руках.
Парнишка слез с козел и дал знак девушке оставаться на месте.
Я с любопытством и облегчением наблюдала, как он направляется к нам с Бертой, понимая, что впереди серьёзный разговор. И даже догадывалась о чем.
— Поговорим? — совсем по-взрослому спросил Фрей.
— Заходите, — гостеприимно махнула я рукой в сторону дома, — и пусть Фрея тоже идет с нами.
— Успеет еще, — сообщил мне мальчишка, и я поняла, что была права.
— Ну что ж, пошли, — кивнула, стараясь скрыть улыбку.
Странно, что Берта молчит.
Мы зашли в дом и присели, приготовившись слушать парня.
— Я хочу попросить вас о помощи, — смело сообщил нам Фрей, — отец вчера договорился с соседом, чтобы отдать ему Фрею в услужение.
Казалось бы, новость не очень трагическая, но были у меня подозрения по поводу того, что за этим скрывается.
— А сосед? — сказала я, мотивируя парня продолжить.
— Соседу сорок, и он уже похоронил четыре жены, а также выгнал шесть служанок… — глаза Фрея мимо воли спустились на мой живот, и он уже немного тише добавил, — беременными. За них не было кому вступиться, и вот сейчас он хочет Фрею. Отец за пару серебряных продал ее, не раздумывая. Мира, я буду работать на вас бесплатно, сделаю, что захочешь, только спаси Фрею.
В глазах парня было столько отчаянной надежды, что я сразу же поняла. Мы их последний шанс. Берта дернулась было что-то сказать, но я схватила ее за руку и сжала, давая знак молчать.
— А если мы вас не примем, что тогда? — спросила Фрея, но свой ответ уже знала.
— Тогда мы уедем, как можно дальше отсюда, — глаза парня потухли, — я не брошу сестру в беде никогда.
— Ты просишь за Фрею, а за себя молчишь, почему? Тебе же тоже нужен нормальный дом!
Но парень покачал головой:
— Если вы возьмете сестру к себе, я вернусь домой. Отец сломал ногу убегая от Ингеборги. Кто-то должен за ним ухаживать!
Вот они дети из неблагополучных семей во всей красе. Пусть отец хоть трижды будет алкашом, но он единственный родной человек, и мальчик будет за него стоять горой до последнего.
— Да что там думать! — взорвалась Берта сбоку, заставив меня и Фрея удивленно взглянуть на нее, — веди сюда свою сестру, нам еще место
Тетушка поднялась со стула и взмахнула руками так, будто отгоняла кур. «Кыш», говорил ее жест, шевелись!
Фрей резво вскочил на ноги, но остановил свой порыв и вопросительно взглянул на меня. Я лишь молча кивнула, и радостный мальчишка побежал на улицу звать сестру, пока мы не передумали.
— Не токмо у тебя сердце имеется! — гордо заявила мне Берта и пошла искать постельные принадлежности для новой постоялицы.
Дааамс, чувствует это самое, мое сердце, что нас ждут большие перемены в семье. И не факт, что к лучшему.
Скажу сразу, что Фрея не доставляла нам никаких хлопот. Наоборот, мы приобрели бесшумную и безотказную помощницу. Первое время она даже дышать громко боялась в нашем присутствии и старалась во всем слушаться. Теперь уборка стала в разы легче. Также девочка взяла на себя львиную долю стирки и даже попыталась помогать на кухне, но Берта изгнала ее оттуда с позором, заявив, что даже меня сюда не пускает. Разве что только сыр варить. А так королева там только одна и зовут ее Берта Первая и Последняя.
На самом деле тетушка хотела облегчить девчушке жизнь и дать ей больше времени освоиться, что действительно не помешало бы в ситуации с Фреей. Правда, я заметила, что это не касалось шитья. Девушка оказалась фанаткой иголок и ниток и абсолютно забывала кто она и где она, когда садилась шить. А шитье у нее получалось удивительно складно, что даже я, с моим огромнейшим опытом, снимала шляпу перед этой мелкой пичужкой возрастом в шестнадцать лет.
Все у Фреи получалось идеально: и простынки подрубить, и пеленки нарезать и даже платье. Набравшись смелости, день на шестой она попросилась помочь мне его шить. Видя, как жадно сверкают ее глазки на моё «искусство», я без раздумий отдала Фрее свое творение. И не пожалела! В руках девушки оно и правда превратилось если не в шедевр, то в очень достойный наряд.
— Мама, была швачкой, — пальчики девушки порхали над темно-синей тканью, как белые мотыльки над цветами, творя чудеса. Она и сама не замечала, как преобразовывается за любимым делом. Становится более открытой, разговорчивой и какой-то одухотворенной.
— Еще до болезни она такие красивые покрывала шила. И платки, и даже платья. А кружево она так искусно плела, что даже в Фиармонте его с радостью покупали. Меня тоже учила, пока была жива.
Вот на этом моменте девочка погрустнела:
— А почему ты сама не плела кружево и не продавала, если мама тебя научила? — я не могла не спросить Фрею об этом. Ведь внутренняя чуйка уже подняла голову, и знать все обстоятельства было очень важно.
— После смерти мамы и сестричек, отец очень быстро распродал все вещи, включая инструменты и нитки. У нас совсем ничего не осталось и в тот день, когда мы повстречались на базаре, я продавала последнее мамино кружево. Но его никто не взял, а когда я вернулась, ты уже договорилась с Фреем.