Любовь, граничащая с безумием
Шрифт:
Пожилой слуга остановился и толкнул массивную дверь. Та со скрипом раскрылась. Комната была достаточно просторной. Вдоль стен стояло пять кроватей, а застелена была одна, но и она пустовала. На стареньком столе виднелась лампа, которую старик, не теряя времени, зажег.
— Выбирай кровать, — произнес мужчина. — Свободны все, кроме той. Я скажу Клейм, она принесет тебе постель.
— Спасибо, — поблагодарила девушка и присела на твердый матрас, подумав, что все лучше, чем солома.
Оставшись в одиночестве, Кэтрин посмотрела на тусклые блики лампы, скользящие желтоватым светом по серой стене, словно тени невидимых привидений,
В ответ ее мыслям со скрежетом распахнулась дверь, и в комнате появился некто, чье лицо Кэт не смогла разглядеть за огромной грудой белья в руках. Вошедшая взгромоздила подушку и одеяло рядом с Кэтрин и, выдохнув, произнесла:
— Велели принести тебе. Я — Клейм.
— Кэтрин, можешь называть Кэт, — улыбнувшись, ответила девушка. — Спасибо.
— Не за что, — отмахнулась Клейм и села на единственную застеленную кровать. — Будем соседями.
— Угу, — пробубнила Кэт и поинтересовалась: — А почему ты здесь одна? В доме мало прислуги?
— Нет, — помахала головой соседка. — Прислуги невпроворот, просто все комнаты заняты, и меня пришлось поселить одну. Но это и к лучшему, тишина, да и я сама себе хозяйка хоть по вечерам.
— Но теперь твое уединение нарушила я, — произнесла Кэтрин, изучая лицо девушки. Довольно красивая, только широкий шрам, пересекающий щеку, немного портит внешний вид.
— Ну, выбирать не приходится, надеюсь, поладим, — ответила собеседница и принялась раздеваться. — Как попала сюда? Сама устроилась?
— Нет, — тихо бросила Кэтрин. — Меня купили.
— Неудивительно, меня тоже.
— У меня нет никаких вещей, Клейм, да и помыться бы не мешало, — грустно пробубнила Кэт.
— Платье прислуги выдадут завтра, а ночнушку могу пока одолжить свою, — улыбнулась соседка, но улыбка казалась неживой, потому что изуродованная сторона лица словно не шевелилась. — Вот с тем, чтобы помыться, будет сложнее. В конце коридора купальня для прислуги, но там вряд ли сейчас есть теплая вода.
— Спасибо, — ответила Кэтрин, испытывая зарождающуюся симпатию к девушке. — Я чувствую себя такой грязной, что и холодная вода — спасение.
3 ГЛАВА
Кэтрин распахнула глаза, ощущая себя отдохнувшей, как никогда прежде. Через маленькое окошко у потолка пробивались первые лучи солнца. Сладко потянувшись, девушка осмотрелась и заметила Клейм, полностью одетую.
— Поднимайся, сонная принцесса, я тебе платье принесла, — произнесла та и указала на стул возле кровати.
— Благодарю, — ответила Кэт, нехотя выскользнув из-под тяжелого одеяла. И от прохладного воздуха по коже сразу же побежали мурашки, уж очень она облюбовала теплую постель. И теперь замерзла.
Боясь опоздать, Кэтрин торопливо натянула платье, которое оказалось ей слишком велико и ко всему коротко. Но выбирать не приходилось. Подумав, что позже сможет его ушить, если, конечно, найдет нити,
У двери Кэт помедлила, дожидаясь соседку, и когда та поравнялась с ней, девушка удержала ее за руку:
— Клейм, подскажи, как мне лучше себя вести?
— Думаю, старая графиня тебе все уже рассказала, — почти шепотом ответила Клейм. — Не суй нос не в свои дела и поменьше разговаривай.
Девушка отвечала нехотя, и Кэтрин, пожав плечами, собиралась уйти, но соседка задержала ее и, наклонившись к самому уху, прошептала:
— Я все же дам тебе совет — не высовывайся, а еще лучше — не попадайся на глаза младшему внуку госпожи.
С самого утра из головы Кэт не выходили слова соседки. Она хотела спросить ее, почему ей стоит избегать внука графини, но не успела. Клейм быстро ушла.
Девушке в первый день поручили непыльную работу — управляющий велел следить за чистотой в парадном холле. Но там и без Кэтрин царила чистота. Поэтому полдня она усердно делала вид, что смахивает несуществующую пыль. А потом натирала до блеска и без того идеально чистый камин.
В замке стояла тишина, даже разговоров прислуги не было слышно. Они напоминали мышек, боящихся высунуться из нор. Все строго занимались своими делами, и лишь изредка слышался голос Эйбута, отдающего распоряжения.
К концу дня Кэт заскучала, подумав, что на новом месте не так плохо, как она думала, но все же девушка привыкла к труду. И от безделья Кэтрин находила себе любую возможную работу, даже не поленилась вычистить камин, снова запачкав его сажей. Да и сама измазалась вся.
Она стояла на коленях, тщательно оттирая пятна с белого мрамора, оставшиеся от ее рук. И, услышав тяжелые шаги у входа, вздрогнула. За ее спиной раздался гул мужских голосов:
— Эйбут, где бабушка?
Кэтрин поддело любопытство, и она украдкой повернула голову, тут же отругав себя за глупость, потому что ее глаза наткнулись на любопытный взгляд незнакомца. Молодой человек, облаченный в дорогие одеяния, заметил присутствие Кэт и теперь задумчиво рассматривал ее. Он был высок и хорошо сложен, а лицо… Девушка подумала, что никогда не видела настолько привлекательных людей. И, залюбовавшись незнакомцем, вздрогнула, услышав:
— Кажется, у нас новенькая.
И только теперь Кэтрин заметила рядом с незнакомцем еще одного мужчину. Тот был выше и коренастей. Он скользнул по Кэт небрежным взглядом и направился к лестнице, по которой уже величественно спускалась графиня. Лицо старой дамы сияло, а наряд, как и прежде, оставался кипельно-черным. Она протянула худые руки к мужчине и произнесла:
— Мишель, мальчик мой, как я рада тебя видеть.
Тот поклонился графине и, поцеловав ее руку, удалился. А лицо парня, который продолжал сверлить глазами Кэтрин, расплылось в улыбке, и он немедля двинулся навстречу Эдит Дельмас.
— Бабушка, — произнес молодой человек, обнимая старуху, — я так скучал.
— Габриель, — ответила с улыбкой графиня и исчезла в объятиях внука.
Кэт, украдкой наблюдавшая за этой сценой, подумала, что это, видимо, и есть внуки госпожи. Но какой из них младший? Кому стоит не попадаться на глаза? Габриэль? Да, парень ниже ростом и худее, только разве это показатель? Невольно Кэтрин отметила, что братья совсем между собой не похожи. Правда, Мишеля ей не удалось рассмотреть, но даже то, что тот брюнет, а Габриэль блондин, говорило о различиях.