Любовь грешника

Коул Кресли

– Правда, я действительно могу остаться с тобой, если ты хочешь, – уже в пятый раз канючила Реджин. – Мы составим такую пару, что всем тошно станет.

– Я уже пыталась играть в команде, когда участвовала в моем первом состязании, – возразила Кэдрин. – К сожалению, мы с Мист разошлись во мнениях, и в итоге она заехала мне в зубы, а я оттаскала ее за волосы. Извини, Реджин, но я всегда работаю в одиночку. Кроме того, амулет положил хорошее начало. Двенадцать из восьмидесяти семи очков.

– А если вампир

снова появится?

Если он говорил правду тогда, на скале, думала Кэдрин, он не заставит себя долго ждать.

– Уверена, что смогу с ним справиться. Придумаю что– нибудь.

– А когда ты пустила ему кровь? В России? – Она кивнула, и Реджин продолжала: – Ты не успела его убить, потому что он телепортировался?

Лицо Кэдрин залила краска.

«Нет, потому что я была слишком занята – обнималась с ним».

– У меня не было с собой кнута, – ответила она уклончиво. Тем не менее ей пока еще не пришлось врать.

Это все равно: что нацепить на себя пресловутую «алую букву». Или надеть майку с надписью «Целовалась с вампиром, причем взасос».

– Реджин, с чего это ты так рвешься мне помогать? Похоже, ты не хочешь возвращаться в Новый Орлеан?

Младшая валькирия принялась нервно жать на кнопки айпода.

– Никс сказала мне… Ну, видишь ли, скоро вернется Айдан Яростный.

– Твой берсеркер?

Реджин угораздило поцеловать Айдана – чего ей не следовало делать, потому что ее поцелуи были сродни самому сильному мистическому наркотику, который стоило попробовать один раз, чтобы навеки стать его рабом. Берсеркер скоро погиб в бою, но продолжал преследовать Реджин в следующих жизнях.

Он реинкарнировал уже три раза. Приходило время, и он преследовал Реджин так свирепо, что был проклят – обречен вечно возрождаться в облике номер два.

– Он не мой, – возразила Реджин.

– Тогда как его назвать?

Она пожала плечами.

– Как назвать то, что он постоянно тебя находит, помнит, кто он такой, а потом так или иначе гибнет, пытаясь тебя завоевать?

– Мы играем в какую-то игру? – Реджин поморщилась. – Кажется, я уже сказала.

Кэдрин сделала страшные глаза:

– Тогда почему бы не отправиться в Новый Орлеан?

Реджин отвела глаза и мягко сказала:

– Я все надеюсь, что на сей раз он меня не отыщет и спокойно доживет хотя бы до тридцати пяти лет.

Кэдрин не знала, как реагировать на внезапную серьезность Реджин, поэтому спросила:

– Как ты думаешь, подруга, что мне с этим делать?

– Ты чокнутая.

– А что, если тот русский, Иван, и есть твой берсеркер, а ты этого не поняла?

Реджин внимательно разглядывала потолок.

– Я всегда его узнаю.

– А почему бы тебе не принять его? Бегом в его объятия?

Фрейя учила старших валькирий, что они всегда распознают своего суженого, когда он раскроет объятия.

Они поймут, что всю жизнь стремились именно туда.

– У меня свои соображения. – Лежа на полу, Реджин все-таки ухитрилась высокомерно задрать нос.

– Приведи хотя бы одно.

Реджин посмотрела ей в лицо:

– Приведи хотя бы одно. Хорошо. Я приведу тебе одну аксиому из учебника геометрии Реджин Умной. В такой ситуации каждый задался бы вопросом – а стоит ли печь пирог?

Кэдрин нахмурилась, и она пояснила:

– Стоит ли овчинка выделки?

– Ах вон что. Значит, нет?

– Я не желаю влюбиться в смертного и проклинать каждый ушедший день, потому что в один прекрасный день любимый умрет. А потом чахнуть, ожидая, когда он вернется? – Она решительно покачала головой: – Нет, не стоит печь пирог.

– Понимаю. Лучше отказаться от сиюминутной радости, чтобы избежать большого горя в будущем.

Кэдрин это понимала, как никто другой. Так почему же целовалась она с Себастьяном, прекрасно сознавая, что это может ее погубить?

– Точно! Это просто самозащита. Никто в ковене этого не понимает! Они хотят, чтобы я жила сегодняшним днем. Никс посоветовала мне «разыскать и отыметь моего берсеркера». – Она устало вздохнула. – Вот, кстати. Теперь, когда проклятие время от времени тебя отпускает, не хотела бы ты завести мужчину? В ковене ходят слухи, что у тебя «этого» не было уже добрую тысячу лет.

Кэдрин не видела причины отрицать сей факт. Еще до того, как на нее снизошло благословенное бесчувствие, она была крайне осторожна в выборе любовников.

– Я не настолько бескорыстна, чтобы отдаваться кому– то, не испытывая при этом ровно ничего. Нет, спасибо.

«Лгунья, лгунья, лгунья».

– Может, и нет – в прошлом. – Реджин подмигнула. – Итак, признайся, каков твой тип мужчины? Или каким он был? Ты помнишь?

Ее тип мужчины? Кэдрин покраснела, прогоняя прочь первое, что сразу же пришло на ум.

– Я никогда не могла устоять перед свинопасом.

Реджин рассмеялась, а когда Кэдрин тоже слабо фыркнула, заявила:

– Как странно! Ты была бесчувственной колодой еще до моего рождения. Я знала тебя только такой. – Она бросила на Кэдрин одобрительный взгляд и объявила: – Без этой своей мистической лоботомии ты просто чудо!

Глава 16

Монеты, золото и прочие сокровища – все исчезло.

В голове помутилось, заныли заострившиеся клыки. Николай! Больше некому. Щепки, оставшиеся от ручки лопаты, упали в яму. Сжав окровавленные кулаки, Себастьян телепортировался внутрь поместья «Черная гора» и стал носиться из комнаты в комнату, едва замечая перемены в убранстве дома. Он нашел Николая в главном зале – именно здесь когда-то погибал Себастьян и вся его семья.