Любовь грешника
Шрифт:
– Себастьян, мы не можем! Я не готова.
Слова замерли на ее губах, когда она почувствовала его палец внутри себя.
– Ты абсолютно готова. – Второй палец последовал за первым.
Уступая, она широко раскинула ноги, и он знал, что сейчас наконец возьмет ее, и ничто его не остановит. Тем более после того, что она только что проделывала с ним – и с собой. Невеста сгорала от страсти, стонала от отчаяния, покрывая поцелуями его ствол. Ее поцелуи свели его с ума, и мысль, что она страдает, не получая того, что он мог бы ей дать,
Однако он не хотел причинить ей боль. Нужно подождать, пока он не убедится, что она в состоянии его принять.
Его пальцы дразнили ее плоть, внутрь, наружу, медленно, как будто он все еще продолжал игру с сосками, и вскоре она распалилась не меньше него.
– Себастьян, – закричала она, – я готова!
Кэдрин попыталась привлечь его к себе, и когти больно впились в его плечи. Тогда он поймал ее запястья и завел ей руки за голову. Их соитие будет яростным, как удар молнии.
Другой рукой Себастьян направил ствол в ее жаркую глубину. Соприкоснулся с ее плотью, хрипло пробормотал какое-то ругательство и стал дразнить ее скользкую поверхность – вверх, вниз.
– Прошу тебя…
Какая мука! Ему нестерпимо хотелось упасть на нее, заполнить собой, но он выдохнул:
– Ты такая напряженная, такая тугая…
Такой, казалось ему, должна быть девственница.
Кэдрин дышала тяжело, налегая на него полной грудью, накатывая на него бедрами, понуждая войти глубже. Пришлось отпустить ее запястья, чтобы успокоить бедра, прижать их матрасу.
Ему отчаянно нужно освободиться, но он должен дождаться Кэдрин. Он дождется, даже если это его убьет. Стиснув зубы, дюйм за дюймом продвигался он внутрь. Вдруг она вскрикнула, и Себастьян замер в испуге:
– Ах Боже, я сделал тебе больно!
Но причина ее крика была иной, и он тотчас же это понял, и откинул голову назад, наслаждаясь победой. Она достигла пика – ее плоть бешено сокращалась вокруг его оси, обхватывая его, словно горячая ладонь. Тело требовало того, что он должен был ей дать.
Оргазм продолжался, волна сменялась волной, затягивая его в бездонную глубину. Он даже не представлял себе…
Не в силах остановиться, он пронзил ее, крича, готовясь выбросить семя.
Он даже не представлял себе…
Голова Кэдрин упала на подушку, стройное тело извивалось. Ноги крепко обхватили его талию, замкнув в себе его ствол. Дикая, неукротимая – такой она и должна была быть.
Это давление… тугая жаркая плоть.
Сопротивление бесполезно. Навалившись на Кэдрин всем телом, Себастьян направлял удар за ударом, уже не владея собой. Хлынуло семя, и он закричал. Кричал снова и снова, забываясь в безумном наслаждении, которое дала ему его невеста.
Глава 33
Едва рассвело, а Кэдрин уже шла по улице. В прошлом остался прекрасный, обессилевший вампир – как и драгоценный ларец.
Она целый час размышляла, может ли присвоить этот приз. В конце концов решила отказаться,
Ей нужно было спешить в аэропорт, чтобы успеть выполнить следующую задачу, как только список обновится. Но силы решительно покинули Кэдрин, и она в рассеянности продолжала перебирать в уме ночные сцены.
Когда Себастьян достиг пика, он осторожно продолжал, раскачиваясь над нею в темноте, покрывая ее лицо нежными поцелуями. Она знала, он хотел бы снова взять ее, но он был слишком бледен. Наверное, в последнее время ему было не до питья. Наконец он рухнул на спину и привлек ее к себе на грудь.
Теперь, после того как они с Себастьяном занимались любовью, Кэдрин казалось, что мир изменился. Она видела все в другом свете! Весна всегда наполняла Лондон чудесными цветами и запахами, но когда в последний раз она их замечала?
Она видела, как этот город рос, превратился из поселка на болоте в одну из мировых столиц. Здесь Кэдрин задумалась. Она может считать себя старой! А прошлой ночью ей со всей ясностью открылось, какой безрадостной была ее жизнь. Конечно, ведь она тоскует по сестрам. Однако у нее есть все основания надеяться, что скоро вернет их, даже если для этого придется умереть.
Идея жертвоприношения казалась ей вполне разумной. Сколько мифов, которые на девяносто девять процентов были правдой, рассказывали об отважном воине, получившем шанс исправить последствия своего прискорбного недомыслия? Если нужно, Кэдрин принесет искупительную жертву. Если ей суждено умереть, ее смерть не будет бессмысленной. Сестры останутся в живых, а она покроет свое имя славой до скончания веков.
Да и хотелось ли ей жить вечно? Странный вопрос.
До прошлой ночи она не могла толком осознать ужас надвигающейся смерти. Сейчас же она гадала, придется ли ей мучиться и будет ли рядом Себастьян.
Кэдрин позвонила Никс со своего «взломанного» телефона, чтобы уточнить роковое предсказание. Она представляла, как скажет Никс: «Эй, Никси, кажется, ты говорила, мне скоро помирать? – И с нервным смешком продолжит: – А что ты скажешь насчет весьма жизнеспособного и сексуального вампира, который готов оказать мне моральную поддержку?» Но в Новом Орлеане была глубокая ночь, и Никс скорее всего шлялась по улицам. Не получив ответа, Кэдрин могла лишь теряться в догадках.
Для валькирии есть много способов умереть. Смерть от горя; жертвоприношение; мистическое убийство. И наконец, ей можно отрубить голову – вот это вероятнее всего.
Насильственная смерть – невеселая перспектива.
Вдыхая аромат цветущих вишен, Кэдрин думала о насилии, которое сама совершала в своей долгой жизни. И кульминация – на минном поле прошлой ночью. Она вспомнила, как Бауэн тосковал по утраченной возлюбленной и полз за ларцом, хотя взрывом ему снесло полголовы. Кажется, Синди бормотала что-то про ребенка?