Любовь Химеры 2

Истомина Елена

— Нет! Не плохо! Нет! Не обидел, я была счастлива даже! Но не так, как была с ним. Ты не моя пара!

— Он придет — я уйду, — просто ответил дьявол.

Рука не зачесалась, не лгал, но, зная его, здесь был явный подвох.

— Он не придет, пока ты жив, верно? — улыбнулась я.

Дьявол не ответил, лишь медленно стал подходить, я призвала Златку, она не пошла.

— Мы венчаны по воле Сварога и Рода небесного! Не поднимет меч жена на мужа

своего! — объяснил Люций, улыбаясь.

— Зато сестра на брата вполне может, — услышала я голос свекрови.

Люций обернулся, и его горло тут же пронзил кинжал, брошенный в брата славянской богиней, второй кинжал Златогорки она кинула мне в руки.

— Бей прямо в сердце, не жалей! — крикнула женщина.

И я не пожалела! Вонзила со всей силы, как когда-то себе. Глаза Люцифера закатились и остекленели. Хотела было отсечь голову когтем, да Ягиня остановила.

— Ты что, помрет ведь! А помрет — заново переродится, а покуда кинжал в нем, он не там и не там, застрял в сером переходном мире.

— Вы че тут волшбуете?

На балкон вышел Велес, его глаза округлились.

— А, упокоили уже, молодцы, — спокойно похвалил он, поняв, что к чему.

— Ты знал?! — не верила я своим ушам.

— Конечно! Ант мне все рассказал. Договор должен был быть исполнен, иначе эта катавасия бы неизвестно еще, сколько тянулась, а теперь пожить ты с ним пожила, дочку родила, договор исполнен, предъявить тебе теперь никто ничего не сможет.

— И что теперь? Как объясним пропажу Орлана людям? — недоумевала я.

— Никому ничего объяснять не придется, если, конечно, свежий труп найдем.

— Не найдем, так сделаем, — улыбнулась свекровь самой милейшей улыбкой, взваливая убиенного нами братца себе на плечо, — че стоять-то, пошли.

Мы подошли к переходным вратам в кабинете, Велес ввел какие-то координаты. Мы шагнули и оказались в какой-то просторной больничной палате мрачноватого вида с приглушенным светом.

Ягиня скинула тело Орлана на кушетку и радостно потерла руки, увидев на соседней кушетке тело пожилого мужчины с большой раной на груди.

— Спасибо тебе, Господи, и прости меня, грешную! — взмолилась женщина, утирая выступившие слезы.

— Свежий еще, с полчаса как отошел, — объявил Велес, присмотревшись. — Ты иди в комнату, отдыхай, дочка, чайку попей, книжечку почитай, а мы щас, мы быстренько.

Велес открыл дверь в просторную уютную комнату с мягкой мебелью, автоматом с едой и телевизором, по которому шли музыкальные клипы. Я налила воды из автомата. Выпила залпом стакан,

налила еще, села в кресло. Из глаз катились слезы, переиграл меня князь тьмы, таки переиграл! А самое смешное, что я любила его искренне. Еще 4 часа назад он был идеальным мужем, золотым отцом и шикарным любовником. Слишком идеальным, слишком золотым, слишком шикарным. И как это я сразу ни о чем не догадалась? Так хотела тепла, ласки, любви. Хотела, получила, и, в общем-то, к Люцию претензий нет. Обиднее всего, что меня ему прямо в руки сдал Олег, и это после всего, что мы пережили. После того, как сына из-за него потеряли!

— Как ты мог! Как мог?! — спрашивала я, кусая губы. — После всего, что пережила Майя и я лично!

Сейчас вернут Орлана, и как мы будем жить? Он никогда не проявлял ко мне заинтересованности, как к женщине. Еще и Любочка! Примет ли он ее? Внешне она — его копия. Теперь буду каждый день молиться, чтоб характером не в ментального папашу пошла, как Ярик.

Двери палаты распахнулись, мужчины в военной форме выкатили каталку, на которой лежал пожилой мужчина. Раны на груди больше не было, лишь из сердца торчал серебряный кинжал Златогорки, а на шее и на руках были какие-то браслеты. В мужчину переселили Люцифера, догадалась я.

— Куда его? — спросила я уставшего Велеса.

— В подземелья Мороера. В одиночку.

— И как надолго?

— Ну, пока Мара очень слезно не попросит вернуть. А случится это не раньше, чем через пару-тройку тысяч лет. Любовь у нее щас большая случилась, понимаешь ли, — усмехнулся Велес.

— Ну что, дочка. Иди и ты, мужа встречай — грустно улыбнулась Ягиня.

Я встала, с тяжким вздохом вошла в палату.

На Орлане не было ни следа крови, только порез на рубашке, куда я вонзила кинжал. Грудь спокойно и ровно вздымалась. Мужчина просто спал. Я подошла, коснулась его руки. Орлан открыл глаза.

— С возвращением, Орлан Александрович.

— Так официально теперь? — улыбнулся мужчина.

— А я не знаю, как теперь, Орлан, — вздохнула я, ломая руки. — Ты, наверное, все видел оттуда? Все знаешь? Сам решай, как дальше быть. Я не знаю, что со всем этим делать.

Честно призналась я, кусая губы. Это лицо с тонким шрамом на левой щеке стало уже таким родным, дорогим.

Мужчина встал с кушетки, посмотрел в мои полные слез глаза и улыбнулся:

— Все теперь будет, как прежде, Дора. Только я не Орлан…