Любовь и честь

Рэдклифф

– Ты знаешь кого-то, кому можно это доверить?

– Возможно. Савард уже нам помогала. – Увидев поднявшиеся брови Блэр, Кэмерон пояснила:

– Предложение Старк. И хорошее. Я позвоню ей, когда мы прилетим в Нью-Йорк.

– Я хочу при этом присутствовать.

Первой реакцией Кэмерон было желание отказать, но потом она поняла, что не может так поступить. Скорее всего, содержимое конверта имело отношение к ней, или Блэр, или к ним обеим, а она обещала, что не будет скрывать от нее правду. Кэм это не нравилось, потому что она хотела

оградить Блэр от всего, что могло бы подвергнуть ее опасности как физической, так и эмоциональной. Но они зашли уже слишком далеко.

– Хорошо.

Довольная ответом, Блэр положила пальцы на бедро Кэмерон.

– Спасибо.

* * *

Был уже вечер, когда они приземлились в Нью-Йорке и подъехали к квартире Блэр. У входа в здание Кэмерон обратилась к Старк:

– Вы не могли бы задержаться на несколько минут, агент?

Официально смена Старк уже закончилась. В связи с неожиданной поездкой в Вашингтон она проработала сверхурочно двадцать четыре часа и пропустила свидание с Савард. Тем не менее Паула сразу же ответила:

– Без проблем. Буду в командном центре.

– Очень хорошо.

Агенты стали расходиться. Те, кто оставался на ночное дежурство, поднялись наверх вместе со Старк. Другие, свободные от исполнения обязанностей, разошлись по домам. Кэмерон и Блэр поднялись в квартиру Блэр.

Оказавшись внутри, Кэмерон сказала:

– Я должна позвонить Маку и проверить, направил ли он кого-нибудь наверх.

Блэр поставила свою сумочку у двери.

– Ты хочешь есть? Я могу что-нибудь приготовить.

Кэмерон сняла куртку, но оставила плечевую кобуру поверх шелковой рубашки.

– Было бы здорово. Через минуту я тебе помогу.

Блэр улыбнулась и покачала головой.

– Просто делай то, что тебе нужно.

Кэм села на один из стульев возле дивана и набрала номер:

– Это Робертс. Где Вы?… Направьте кого-нибудь… У Вас есть записи?… Хорошо. Позвоните мне, когда появятся.

Вздохнув, она положила трубку и проследовала на кухню к стойке, где Блэр резала грибы. На плите справа от нее в кастрюле закипала вода.

– Могу я что-нибудь сделать?

– Тарелки. Что он сказал? – спросила Блэр, ополоснув под краном несколько помидоров и начиная нарезать их кубиками.

– Консьерж не сообщил ничего нового, кроме того что уже сказал мне. Пакет был доставлен в 7:52 этим утром.

– Ага, прямо перед тем как приехал мой отец. Это что-нибудь означает?

– Не знаю. Сомневаюсь.

– Что он сказал о курьере?

– Он не помнит ничего, кроме того, что это была женщина – белая, среднего роста, лет двадцати пяти – тридцати. Мак скоро будет здесь с записью с камер наблюдения. Сравним ее с той, которую мы получили, когда первый конверт принесли сюда вчера.

– Так их доставила женщина? – удивленно спросила Блэр. – Оба раза?

– Ну да, – Кэмерон пожала плечами. – Едва ли это имеет значение. В наши дни половина курьеров – женщины. Кроме того, сомнительно чтобы тот,

кто стоит за всем этим, передавал пакет лично. Но мы должны проверить и это.

– Думаю, ты права, – задумчиво сказала Блэр, кидая горсть макарон в кипящую воду.

– Что? – спросила Кэмерон, заметив выражение лица Блэр.

– Скорее всего, это ничего не значит.

– О чем ты? Сейчас важна каждая мелочь, мы не можем позволить себе что-либо пропустить.

– Еще я подумала, что действительно странно, что моя подруга Эй Джи, которой я позвонила вчера вечером, чтобы узнать твой домашний адрес, дала мне его крайне неохотно.

– Эй Джи? Кто она?

– Агент ФБР. Работает в головном офисе бюро в Вашингтоне.

– И она передала тебе секретные данные? – удивленно воскликнула Кэмерон. – Подумать только. Она же рисковала потерять работу. Это еще в лучшем случае.

– Она осторожна, и я не прошу ее о многом. Мы с ней дружим еще с начальной школы.

– Никогда не думала, что у тебя есть сеть инсайдеров [34] », – с уважением сказала Кэмерон. Это многое объясняло, в том числе и то, как все эти годы ей удавалось держать в тайне сведения о своей личной жизни. Ей помогали.

В ответ Блэр пожала плечами и застенчиво улыбнулась.

– У меня было много времени, чтобы обзавестись ими.

– Так, – продолжила Кэмерон, – думаешь, твоя подруга имеет какое-то отношение к этому? Как хорошо ты ее знаешь?

Блэр загадочно улыбнулась.

34

Инсайдер – лицо, обладающее в силу служебного положения конфиденциальной информацией.

– Ага, – сказала Кэмерон, выгибая бровь. – Недавно?

В ее голосе слышалось раздражение.

Блэр рассмеялась.

– Как ни странно, это не то, о чем ты подумала. Я несколько раз прикрывала ее, когда она всю ночь проводила на свидании, а в школе за этим строго следили. Она дочь одного сенатора, который дал моему отцу деньги на предвыборную кампанию. У нас много общего.

– И ты ей доверяешь?

– Да.

– Настолько, чтобы обо всем этом ей рассказать?

Блэр задумалась, раскладывая макароны и жареные овощи по тарелкам.

– Вчера утром я ответила бы «да». Вчера вечером она показалась… странной. Как будто хотела сообщить что-то, но не сделала этого.

– Или не смогла, – сказала Кэмерон.

С тарелками в руках они прошли к кухонной стойке и сели рядом.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты говорила с ней, когда она была на работе?

– Да. Но я была осмотрительна и не упоминала твоего имени.

– И все же… – сказала Кэмерон, принимаясь за еду, – она должна знать, что все разговоры записываются. Возможно, она более преданна бюро, чем тебе, особенно если думает, что я скомпрометирована. Не забывай, она ведь меня не знает.