Любовь и другие диссонансы
Шрифт:
Они прошли в небольшое кафе напротив концертного зала. Народу там было много, официанты суетливо бегали между столиков.
Манфред заказал вино.
— Мне хочется угостить вас хорошим вином. Надеюсь, вы не против?
— Манфред, а вы женаты? — неожиданно для себя спросила Анна.
— Да, — ответил он по-русски, — мы знакомы с женой тридцать лет, а женаты семь.
— Ого! — удивленно воскликнула Анна. — Неужели вы двадцать три года проверяли свои чувства?
— Знаете, Анечка, — вступила в разговор Марина Петровна, — одинокими гораздо чаще становятся те женщины, которые соглашаются на
— Вы имеете в виду нравственный закон? — уточнила Анна.
— Или законы Бога, — кивнул головой Манфред, внимательно прислушивавшийся к разговору.
— Скорее уж, законы механики: несовместимые детали нельзя соединить в долговременную, работоспособную и надежную систему. И если не выбирать того, кто тебе подходит, а понадеяться на удачу, то…
— Система не сможет работать! — удовлетворенно закончил Манфред.
— Да, — Марина Петровна кивнула, — надо выбирать… и очень тщательно!
— А как же… — заволновалась Анна, — как же любовь?
— Анечка… — подняла руку Марина Петровна.
— Нет-нет, позвольте, я договорю! Помните романс Эльдара Рязанова: «Любовь — весенняя страна, и только в ней бывает счастье»? И это правда! Любовь — центр вселенной, вокруг нее вращается мир!
— А вы, Анна, философ! — Манфред смотрел на нее с улыбкой. — Не могу с вами согласиться…
— Впрочем, если учесть гипотезу о том, что центром любой галактики является чудовищная черная дыра, поглощающая все, что оказывается рядом… — Марина Петровна рассмеялась. — Анечка, я думала о любви по-разному в разные периоды жизни… И поняла: любовь к мужчине — это не вершина… это кусок хлеба с колбасой.
— Бутерброд? — Манфред махнул рукой официанту с просьбой вновь наполнить бокалы.
— Да, бутерброд! Вот он, лежит на блюдце. Блюдце стоит на подносе. Поднос — на сервировочном столике. Столик — на кухне… Но вокруг — целый мир! Который можно и нужно любить…
— Вот кто у нас философ, — Анна указала Манфреду на Марину Петровну и с удовольствием пригубила вино.
Они вышли из кафе и не торопясь направились к автомобилю.
Анна молча смотрела в окно на мелькающие картинки чужой жизни и думала о том, что занимает чье-то место. Манфред без умолку болтал по-немецки; Марина Петровна, судя по всему, мало-помалу начинала его понимать. Она встряхивала волосами, смеялась и кокетничала.
— А теперь, дамы, — Манфред посмотрел на Анну с довольной улыбкой, — у меня для вас есть маленький презент! Вернее, предложение… Я приглашаю вас вечером на дискотеку! Два часа на сборы, и — вперед! Мои друзья недавно открыли прекрасную дискотеку с лазерным шоу, это надо увидеть! И услышать! Тем более что она недалеко от вашей гостиницы.
Анна пожала плечами; идея с дискотекой показалась ей странной, в ее представлении такого рода развлечения подходят исключительно подросткам. Но пусть будет дискотека, в конце концов. Не все ли равно.
Она вошла в номер и без сил опустилась на кровать поверх клетчатого синего покрывала. Рядом стоял узкий столик, на нем небрежно брошена свежая газета и глянцевый журнал; близ окна еще один
Надо взбодриться, подумала она, взять себя в руки, я так давно мечтала о путешествии, завтра открывается выставка, еще столько дел… Манфред сказал, что здесь недалеко потрясающий спа-салон, можно пойти туда прямо сейчас… Милый Манфред, он так возится с нами, вот и вечерние развлечения продумал… Он и Марина Петровна явно симпатизируют друг другу. Хорошо бы, вдруг подумала Анна, чтобы у них случился роман. Марине Петровне это пошло бы на пользу… Она была такая потерянная в последнее время, такая поникшая.
Марина Петровна, легкая на помине, деликатно стукнув в дверь, приоткрыла ее, заглянула в комнату. На ее лице играла улыбка.
— Анечка, дорогая, мне не сидится на месте! Хочется куда-то бежать. — Она сменила темно-синее платье на узкие черные брюки и тонкую водолазку.
— Вы уже переоделись для вечернего мероприятия? — улыбнулась Анна. — Прекрасно выглядите. Вам идет этот стиль охотницы в городских джунглях.
— Я не выгляжу смешной? — Марина Петровна озабоченно оглядела себя в зеркало.
— Да что вы, — Анна искренне удивилась, — вы абсолютно органичны. А я вот не знаю, какой выбрать наряд. Не поможете?
Она подошла к шкафу и достала узкую юбку, блузку цвета серого жемчуга, синие джинсы, бросила ворох одежды на кровать.
— Анечка! Вам нужно что-то себе приобрести, как бы это сказать… обновить гардероб. Вы такая молодая, такая красавица, и грустите над своими тряпочками… Давайте прямо сейчас пойдем в магазин и купим вам вечернее платье!
— А давайте, — внезапно решилась Анна. — Часа полтора у нас есть… Даже чуть больше!
— Только нужно узнать у портье, куда ехать. А то и двух часов не хватит.
Очаровательная голубоглазая девушка у стойки улыбнулась при слове «кляйд».
— Вам нужно на Курфюрстендам, мы называем его Кудам. Там столько магазинов! — И подробно объяснила, как туда добраться.
Ближайшая станция метро находилась в пяти минутах ходьбы от гостиницы. До «Виттенбергплац» шла прямая ветка.
Метро многое может сказать о городе. В Нью-Йорке оно пугает разрисованными граффити вагонами и мрачными лицами подростков-рэперов. В Петербурге оно очень глубокое: пока спускаешься на эскалаторе, можно успеть сочинить стихотворение или даже небольшую повесть. В Токио много запутанных переходов между станциями и пассажиры носят респираторы, а билеты продаются в автоматах, причем каждый снабжен шрифтом Брайля — для слепых. На электронных табло высвечивается информация о времени прибытия следующего поезда, конечном пункте его следования, а также о том, скоростной он или делает остановки на каждой станции. Для пересадки с одной линии на другую на некоторых станциях московского метро можно затратить меньше тридцати секунд, а в Париже — больше 15 минут.