Любовь и другие диссонансы
Шрифт:
Москва, 4 апреля, воскресенье, поздний вечер
В аэропорту Анну встречал водитель Сергея.
«Чему удивляться, — подумала она, — это даже к лучшему! Цинизм — удел слабых».
Молча кивнув Анне, водитель взял сумки у нее и у Марины Петровны и зашагал к машине. Анну не покидало ощущение, будто в Берлине она осознала что-то важное для себя, но усталость мешала ей это осмыслить. По дороге она дремала и проснулась лишь на секунду, попрощаться с Мариной Петровной.
— Чудесная
Водитель донес сумку Анны до квартиры и так же беззвучно, кивком, попрощался. «Не человек, а рыба», — мелькнуло в голове.
Дверной замок щелкнул, отдавшись эхом в гулком пространстве лестничной клетки. Сергей был где-то на севере, там, где электронагреватели особенно необходимы.
Анна удивилась, увидев, что на кухне горит свет. А еще в доме приятно пахло чесноком и какими-то травами. Она глубоко вдохнула, принюхиваясь. Мелькнула мысль, что Сергей сюрпризом приехал и готовит праздничный ужин. Но мысль эту она немедленно отмела как невероятную. Бросив сумку, стремительно прошла на кухню и замерла.
Красивая стройная брюнетка с раскосыми кошачьими глазами обернулась к Анне с улыбкой, не выпуская из рук кастрюлю, которую старательно терла, оттирая темные пятна. Длинный фартук, затянутый сзади, подчеркивал пышную грудь.
— Я не ошиблась адресом? — спросила Анна.
— Вы Анна? — продолжая улыбаться, спросила девушка. — Сергей Валентинович предупредил, что сегодня приезжаете.
— Ах, Сергей Валентинович… Может, объясните, что тут происходит?
— Вы только не волнуйтесь, Анна. Вам чайку налить? — предложила брюнетка с приятным выговором, выдававшим украинские корни.
— Нет уж, сначала объяснения.
— Сергей Валентинович искал домработницу, а я сейчас в свободном плавании, так сказать. Вот и решила попробовать себя в этой роли, если вы, конечно, не против.
«Против чего? — удивилась Анна. — И кого тут интересует мое мнение…»
— Как вас зовут?
— Дарья. Даша, — ответила девушка.
— Красивое имя. Скажите, Даша, а чем так чудесно пахнет? Что вы готовите?
Даша отступила к плите и приподняла крышку над сковородой.
— Это цеппилинай, — сказала она, — только я немного модифицировала рецепт. Вместо того чтобы варить, жарю… Так вкуснее. Вы любите цеппилинай?
— Картофельные котлеты с начинкой из творога?
— Можно и с творогом, — кивнула Даша, — но я начинила их рубленым мясом с чесноком. Подумала, вы же с дороги. Проголодаетесь…
Анна улыбнулась. Забота красивой Даши, специально для нее приготовившей ароматное блюдо, была приятна.
— Знаете что, Даша, давайте-ка выпьем вина.
Она сняла пальто и достала из сумки зеленую бутылку. Даша поставила на стол бокалы и принялась резать глянцевые зеленые яблоки.
— Какие красивые! Как нарисованные.
У Даши были очень белые руки с отличным маникюром. Трикотажное платье струилось по безупречной фигуре. Анна без всякой зависти любовалась законченностью образа.
— Вы ведь в командировке были? — заинтересованно спросила Даша.
— Да, выставку в Берлине открывали, редкие архивные фотографии времен Второй мировой войны. А Берлин просто сумасшедший город. Красивый. Живой. Величественный. Я потом фотографии покажу.
Анна поймала себя на мысли, что присутствие этой симпатичной брюнетки избавило ее от одиночества и пустоты просторной квартиры, отделанной модным дизайнером.
Даша сняла фартук и присела, положив руки на стол. Анна разлила вино.
— За знакомство! — улыбнулась она абсурдности ситуации. «Почему бы и нет, — промелькнуло в голове. — В конце концов, именно поиски истины и создание все новых догм мешают наслаждаться жизнью и создают этот самый абсурд».
— Я люблю Берлин. Приходилось жить там, — с легкой грустью сказала Даша. — Прекрасная и очень печальная история.
— Знаете, древние говорили, что за все прекрасное приходится расплачиваться.
— Да, примерно так и было.
Щеки Анны порозовели. Она расстегнула жакет, оставшись в легкой маечке, обтягивающей грудь.
— У вас красивая кожа, — тихо сказала Даша.
Анна смутилась, но это замечание оставило приятное послевкусие. Допив вино, открыла дверцу бара, которым так гордился муж, достала первую попавшуюся бутылку.
— Как насчет текилы? Сто лет ее не пила.
— А я вообще не пробовала. Слышала только, что ее с лимоном нужно пить.
— Это точно, важная деталь. Детали вообще вершат судьбу. Из них складывается вся наша жизнь. Даже в любви все может разрушить в одночасье незначительная деталь.
— Самое важное — полюбить себя, — откликнулась Даша. — И простить. Всё, даже самые страшные ошибки.
— Не вспоминать свою историю, а создавать ее, — громко сказала Анна и насыпала соль между пальцев. Взяла ломтик лимона, слизнула соль. Выпила до дна, со стуком поставила рюмку.
— Как же можно не вспоминать? — удивилась Даша. — Нет, надо помнить.
— О чем?
— Ну, к примеру, о том, что существует Человек Равнодушный, которому плевать на твои чувства и амбиции. Его притягивает твое тело, как голодного свежая булка; ему бы зарыться в твою плоть, лицом, ртом, руками, насытиться до отрыжки, а потом — всё. Как отрезало. Словно и не было ничего.