Любовь и ежики
Шрифт:
Глава четвертая
У Юльки первый день отпуска Павла начался превосходно. Павел совершенно забыл или делал вид, что забыл про вчерашний скандал. И вовсю старался быть заботливым с женой. Принес Юльке в постель кофе, собственноручно приготовил завтрак и позвал Юльку к столу, когда из кухни донесся аромат поджаренной ветчины и яиц.
Несмотря на выпитую чашку кофе, привычной утренней бодрости Юлька не почувствовала. Всю прошлую ночь Павел усиленно занимался с ней любовью, так что теперь Юлька едва могла разлепить глаза, так ей хотелось еще немного поваляться в постели.
— Чем займемся сегодня? — поинтересовался у нее Павел, с аппетитом поедая яйца и ветчину.
Юлька же с трудом впихнула в себя один тост, больше в нее никак не лезло.
— Почему ты не ешь? — тут же насторожился Павел. — Тебе не нравится? Я же специально встал раньше, старался, готовил. А ты капризничаешь. Ну-ка ешь немедленно.
И в его голосе прозвучали нотки, которые напомнили Юльке вчерашний скандал, и во избежание новой истерики своего явно больного мужа Юлька принялась послушно запихивать в себя ветчину, удивляясь, почему пища с таким трудом проталкивается в ее желудок. Да и вчера вечером, ужиная, Юлька поймала себя на том, что ей кусок в горло не лезет. Хотя Павел приготовил ее любимую жареную картошку со свиными отбивными, которые Юлька тоже любила. Да и вообще раньше Юлька поесть любила. А теперь что-то в ней изменилось.
— Так куда ты хочешь пойти сегодня? — спросил у нее Павел. — По магазинам? Или, может быть, покатаемся на коньках? Или сходим на лыжах?
Юлька обдумала каждое предложение Павла и пришла к определенному выводу, который ей самой здорово не понравился. Она поняла, что с удовольствием поехала бы и по магазинам, и на коньках кататься, и на лыжах, но только без Павла. С любым другим человеком или даже одна она бы поехала и получила удовольствие. А вот с Павлом ей никуда не хотелось.
Павел понял, что его предложение не вызывает энтузиазма, и сказал:
— Раз уж у меня отпуск, то, может быть, смотаемся на Крит или на Кубу?
От этого предложения Юля отчего-то тоже в восторг не пришла. Это вообще ее расстроило. Почему это она не хочет ехать на Кубу с человеком, который является ее мужем и которого она еще неделю назад безоглядно любила?
— У меня же работа, — нашлась Юлька. — Мне так легко, как тебе, в отпуск не уйти. Этот болван, мой бывший муж, без меня развалит фирму. Я никак не могу сейчас оставить работу на целый месяц.
— Кстати! — промокая губы салфеткой, сказал Паша. — Я давно хотел с тобой поговорить об этой вашей фирме.
— Да? — насторожилась Юлька, предчувствуя новый неприятный разговор.
— Почему бы тебе и в самом деле не продать бывшему мужу свою половину фирмы? — спросил Павел.
— Продать?! — удивилась Юлька. — Как это продать? Мы вместе организовывали ее, она мой ребенок, можно сказать. А ты предлагаешь продать мое детище человеку, который развалит ее в ближайший год, а если постарается, то и быстрей.
Павел кинул на жену странный взгляд, отодвинул стул и молча ушел из кухни в гостиную. Удивленная таким его поведением, Юля пошла за ним следом. Павел стоял у окна и на Юлькины вопросы, что случилось, почему он так неожиданно ушел из кухни, не отвечал. Выражение лица у него было мрачней мрачного. А когда Юлька стала теребить его, он молча оттолкнул
Ломая голову о причине внезапно изменившегося настроения мужа, Юлька пошла мыть посуду. Перемыв всю посуду, она наконец поняла, что мужу охота погреться на солнышке, а она, словно ярмо на шее, не пускает его. И ему придется вместо солнечного берега и синего морского прибоя лицезреть снег за окном.
— Пашенька, не сердись, милый, — промурлыкала Юлька, вернувшись в гостиную, где муж уже выкурил пятую сигарету. — Ты можешь поехать в отпуск и один. Ты же не обязан…
Но договорить Юлька не успела. При словах «поехать в отпуск один» Паша вскочил с кресла и с силой, зло швырнул пепельницу в стену. Хрустальная пепельница разбилась, и по всей комнате брызнули осколки, разлетелся пепел и окурки. А в стене образовалась приличная дыра. Юлька с изумлением проследила за судьбой пепельницы и перевела недоумевающий взгляд на Павла.
— Я вижу, что ты хочешь сделать из меня круглого дурака? — проревел Павел, стоя на месте и бурея от злобы. — Не выйдет!
— Паша! — удивилась Юля. — Ты что?
Она вообще-то хотела спросить: «Ты что, дурак?», но вовремя прикусила язык.
— Думаешь, я не понимаю, почему ты не хочешь продавать своему бывшему муженьку долю в фирме? — вопил взбешенный Павел.
— Я же тебе объясняла, он…
— Все ложь! — отмахнулся Павел. — Я вижу тебя насквозь. Ты просто не хочешь терять последнюю ниточку, которая вас связывает.
— Что ты несешь?! — тоже возмутилась Юля. — Антон женат, я тоже замужем. Да на работе мы практически и не видимся.
— Но все равно у тебя есть возможность увидеться с ним, поэтому ты и не хочешь продавать свою долю, не хочешь ехать со мной в отпуск. И задумала отправить меня на море одного, чтобы тут на свободе предаваться забавам со своим бывшим супружником!
— Ты что, шутишь? — попыталась рассмеяться Юлька, настолько абсурдными показались ей обвинения Павла.
Но муж явно не шутил. Он злился, и гораздо сильней, чем вчера.
— Я все твои мысли насквозь вижу! Меня сплавить из города, а самой развлекаться тут с любовниками. Но не выйдет! Я тебе не позволю наставить мне рога! Да они у меня уже вчера выросли! Я это сразу понял, когда увидел твою физиономию. Ты мне уже изменила!
— Я была с Инной! — возмутилась в ответ Юля. — Какая измена, если мы смотрели ей сапоги?
— Инна просто прикрытие! — орал Паша. — И никакие сапоги вы не смотрели. А к телефону ты не подходила, потому что в это время вовсю трахалась со своим любовником в постели.
— Паша, опомнись! — воскликнула Юлька. — Послушай меня!
— От тебя мужским дезодорантом пахло, когда ты вернулась! — кричал в ответ Павел, не желая ничего и никого слушать.
Он вцепился Юльке в руку и прорычал:
— Я же тебя предупреждал, что убью вас обоих, если застану тебя с другим мужчиной. Чего же ты меня до греха доводишь? Тварь ты последняя!
— Я ни в чем не виновата! — зарыдала обиженная Юлька.
— Где ты была вчера целых два часа? — вопил в ответ Паша, тряся Юльку словно деревце.