Любовь и голуби (сборник)
Шрифт:
Появляется Марат Маратович.
Марат Маратович (проходя через комнату, нервно). Не надо меня ловить в коридоре! Манеру придумали. Не надо! Что вам?
Ксенин. Здравствуйте.
Марат Маратович. Рожай, рожай быстрее. Ну.
Ксенин. Насчет квартиры.
Марат Маратович (взорвавшись). Вы что сегодня все?!
Пауза.
Ксенин. Так смотрите…
Марат Маратович.
Ксенин. Странно.
Марат Маратович. На Михайловском живешь?
Ксенин. Да.
Марат Маратович. В коммунальной… м-м-м… в этом, в общежитии?
Ксенин. Да.
Марат Маратович. Я это знаю?
Ксенин. Раз говорите…
Марат Маратович. Я об этом думаю?
Ксенин в недоумении.
С этим вопросом ко мне не приходить! Когда будет возможность, сам вызову, потому что помню и думаю. Как дети, честное слово.
Ксенин (в дверь). Таша, я не ребенок! Я совестливый и деликатный человек. Хамить, вымаливать?
Марат Маратович (бегая вокруг Ксенина). Не моли и не хами! Даже если закричишь, все равно получишь шиш! Хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи.
Ксенин (гордо). Пошел вон.
Марат Маратович исчезает.
Вот так. Сына мне разбудишь. (Достает чашки, наливает чай.) Думает он… Шесть лет. Паразит.
Хлопает входная дверь. Справа выходят Тесданов и Колков. Идут по авансцене.
Тесданов (оглядываясь). Толя, а что здесь?
Колков. Общежитие. Прямо, потом направо. Подожди. Давай перекурим, а то у них ребенок.
Закуривая, Тесданов дает сигарету Колкову.
Тесданов. Не поздно мы?
Колков. Сколько?
Тесданов (посмотрев на часы). Двенадцать, без четверти.
Колков (успокаивая). Нормально. К ним из нашей конторы многие бегают. Смотришь, в окне свет горит, значит, порядок. Днем чайку попить, вечером… сам понимаешь. (Затянувшись.) Кайф-кайф-кайф.
Тесданов (подает Колкову пачку сигарет). Дарю. Бери, я тебе говорю.
Колков. Эх, добрый я человек, за что и страдаю. (Прячет пачку в карман.)
Тесданов. А жена нас не прогонит?
Колков. Слушайся дяденьку. Говорю же, хорошие ребята.
Тесданов (треплет Колкова за шею). Ах ты, дяденька.
Колков. Здоровый стал, собака. Нет, серьезно, я так рад, что ты приехал. Она в художественном, экскурсовод.
Тесданов.
Колков. Наташка. К кому идем-то.
Тесданов. А-а.
Колков. Красивая девка, увидишь. Сергей довольно серенький парень, но она… Не, парень он хороший. Да, отличные ребята. Сейчас сядем… (Вспомнив.) О! А где Глазков?
Тесданов (припоминая). Глазков?.. Глазков! Член Союза художников, собственная мастерская на Мойке. Уже две персональные выставки.
Колков. Иди ты!
Тесданов. Сам видел.
Колков. Хорошо?
Тесданов. Ты знаешь, хорошо.
Колков (подумав). А мы его в архитектурном за человека не считали.
Тесданов. Вот так. Идем?
Колков. Пошли. Здесь баночка есть.
Находят баночку, гасят в ней сигареты. Появилась Алла Филипповна.
Алла Филипповна. Вы чего здесь раскурились? А ну мотайте отсюда!
Колков. Сейчас ка-ак… поцелую! (Бросается на Аллу Филипповну.)
Алла Филипповна. Э-э! Чтоб тебя! Толька, козел чертов! Ты, что ли?
Колков. Вы мне не рады?
Алла Филипповна. Холера, уйди, напугал! Я-то думаю, опять пьянь какая-нибудь к нам зашла. Слышу, шебуршится кто-то.
Колков. Ксенин дома?
Алла Филипповна. Дома. Вон Наталья из душа… (Кричит.) Наталья! Ксенина! К вам! А вы че, на ночь глядя?
Колков. Товарищ наш из Питера… Учились вместе.
Алла Филипповна. Работать сюда?
Тесданов. Может и поработаю.
Колков (Алле Филипповне). Сигарету?
Алла Филипповна. Давай. А че делать?
Колков. Дом декабристов восстанавливать.
Алла Филипповна. Нам бы тоже кто бы че восстановил. Живем, как в забегаловке, кому не лень, все прутся, только бутылки по утрам сшибаем.
Вошла Наташа.
Наташа. Толя? Здравствуйте.
Тесданов. Здравствуйте.
Колков. Натали, мы по ваши души.
Наташа. Входите. (Тесданову.) Проходите, пожалуйста.
Тесданов. Спасибо.
Колков. Алла Филипповна, звиняйте дяденьку.
Алла Филипповна. Идите уж. (Уходит.)
Тесданов (в сторону Аллы Филипповны). Кто это?
Колков. Курьерша. У нас работает.
Наташа. Не ругалась?
Колков (укоризненно). Наталья… (Демонстрируя Тесданова.) Рост, волосы, глаза, нос… Нос какой!
Тесданов. Толя, перестань.
Колков. Подбородок, плечи, грудь, талия… э-э. Прости. На такого красавца разве рявкнешь?
Тесданов. Я уйду.