Любовь и грезы
Шрифт:
– Спасибо-спасибо, но не дожидайтесь меня. Это – дело личное…
Она многозначительно замолчала.
Секретарша Брайана поняла намек.
– О, конечно. Можете не торопиться. Если я вам понадоблюсь, я буду за дверью.
– Да, мисс Пирсон! – окликнула ее Джейд, когда та была у двери.
Мисс Пирсон выжидающе обернулась.
Джейд заговорщически подмигнула:
– Пусть этот эпизод останется между нами, ладно? Я не хочу, чтобы Брайан узнал, какая у меня короткая память! А то еще возомнит себя незаменимым…
Мисс Пирсон понимающе засмеялась:
– Конечно! Я вас понимаю
Оставшись одна, Джейд дрожащими руками начала перебирать хранившиеся в сейфе бумаги. Тут были сертификаты акций, купчие на земельные участки и другие деловые бумаги. И наконец у задней стены оказалось то, что она искала коричневый конверт, на котором небрежно было написано имя, которое так много для нее значило: «Колтрейн».
Она поспешно вытащила конверт. От волнения у нее начали подгибаться ноги, и, попятившись к креслу Брайана, она опустилась в него, тяжело дыша. Конверт был заклеен, но ей уже было все равно. Взяв со стола серебряный нож для бумаги, она вскрыла его и вытащила сложенные листки бумаги.
Она начала читать – и ее медленно и незаметно окутала холодная паутина ярости. Брайану было известно все!
«Джон Тревис Колтрейн, – значилось в докладе сыскного агентства, – якобы женился на некой Лорене Кэтлин Вордейн в Париже, во Франции, в августе 1893 года».
Джейд прижала пальцы к болезненно пульсирующим вискам и снова устремила взгляд в бумаги.
– Не могу поверить! – хрипло прошептала она. – Просто не могу поверить! Почему? Господи, почему?
Она стала читать дальше, и глаза ее расширились от ужаса.
Агенты «Пинкертона» сообщали, что Колт был ранен на корабле, хотя им и не удалось выяснить, при каких обстоятельствах это произошло. Проверяя документы в больнице, они обнаружили, что когда корабль причалил к берегу в Нью-Йорке, Колта немедленно перевезли на «скорой помощи» в частную больницу, где он оставался приблизительно два месяца. За это время он пришел в себя, но, согласно конфиденциальному сообщению одного из лечивших его врачей, ему был поставлен диагноз «амнезия, вызванная сильным ударом по голове». В конце концов его выписали, поручив заботам «жены», а в заключении врача не было сказано определенно, восстановится ли у Колта память.
Она сжала кулаки и застучала по крышке стола. Глаза у нее жгло от горячих слез ярости.
Брайан все знал!
У нее не было сомнений, почему он утаил от нее эти сведения: он знал, что если бы ей стала известна правда, она не вышла бы за него замуж. Конечно, не вышла бы, видит Бог!
Она пошла бы на все, но вернула себе мужа! И не важно, что Брайаном двигала любовь к ней. Теперь она поняла, что все, что происходило в ее жизни, было результатом его любви к ней, а вот ее любовь к нему, похоже, так ничем и не выразилась. Теперь же, узнав о его коварстве и лицемерии, Джейд подумала: любила ли она его вообще?
Каким бы ни было ее будущее с Колтом, одно было ясно: ее браку с Брайаном наступает конец.
От ярости у Джейд звенело в ушах. Как в тумане, она попрощалась с мисс Пирсон и вышла из здания, сжимая в руке злополучный конверт. Оказавшись на улице, она решила отправиться в частную
Джейд добралась до больницы незадолго до полудня. Она располагалась на невысоком холме: здание в стиле Тюдоров, построенное из камня и дерева. Подъездная аллея была окружена тщательно подстриженными вечнозелеными кустарниками, а всю территорию окружала высокая каменная стена. У парадных ворот, которые были закрыты, дежурил скучающий охранник, сидевший в тесной будочке.
Он не ответил на ее вежливое пожелание доброго дня и вместо этого отрывисто бросил ей:
– Часы посещения начинаются в два, мадам.
Она отреагировала на это своей самой милой улыбкой.
– О, я приехала не для того, чтобы навестить больного. Я пробуду в городе всего один день, и мне очень важно переговорить с одним из врачей.
Он недоверчиво посмотрел на нее:
– С каким именно?
Она наугад назвала одно из имен, значившихся в докладе сыскного агентства:
– С доктором Комптоном. Доктором Ирделлом Комптоном.
Охранник покачал головой:
– Очень жаль. Он в Вене. Как я слышал, вернется не раньше ноября.
Джейд напряглась и, отбросив любезность и обаяние, заговорила повелительным тоном:
– Тогда я поговорю с доктором Николасом Джоргейдом или доктором Питером Гриновичем. Послушайте, любезный, – она вздернула подбородок и устремила на него снисходительный взгляд, – я же сказала вам, что у меня всего один день. И очень важное дело к одному из этих врачей. Могу вас предупредить: если вы меня не пропустите, то вам придется об этом пожалеть!
Охранник пробормотал себе под нос, что у него нет желания спорить с ней, а потом встал, открыл ворота и жестом пригласил ее пройти, после чего вернулся обратно в свою будочку.
Джейд поспешно направилась по аллее к зданию больницы и исчезла за ее тяжелыми дверями.
Там ее холодно встретила сестра милосердия в белом платье и с недобрым лицом.
– Чем я могу вам помочь? Посещение пациентов у нас начнется…
– В два часа. Знаю, – резко оборвала ее Джейд. – Я пришла поговорить либо с доктором Джоргейдом, либо с доктором Гриновичем относительно моего брата, который некоторое время назад был их пациентом.
Дальше она изложила историю, которую придумала по дороге в больницу: она приехала из Франции, ее зовут Даниэлла Колтрейн, и она хочет узнать о состоянии своего брата, Джона Колтрейна.
Тут сестра милосердия начала кивать головой.
– Да, я помню мистера Колтрейна. Милый интересный человек. Все очень хорошо к нему относились. Подождите минутку – я уверена, что один из докторов с удовольствием с вами поговорит.
Она исчезла за вращающейся дверью. Джейд осмотрела комнату, без особого интереса отметив, что обставлена она весьма изящно. Пребывание в том месте, где так долго находился Колт, за которым должна была ухаживать она, а не Лорена, наполняло ее мучительной болью. Скрипя зубами и сжимая кулаки, она мысленно посылала проклятия в адрес Брайана. И пусть будут прокляты и Лорена с ее мамашей, которые сыграли такую роль в ее с Колтом разлуке! Джейд предвкушала тот день, когда сможет воздать всем по заслугам.