Любовь и корона
Шрифт:
— Ваше Величество! — Александр подошел к матери, чтобы попрощаться. Она неожиданно трогательно обняла его, но цесаревич мягко высвободился из ее объятий, поклонился отцу и едва заметно — Нарышкиной. — Сударыня…
— Александр, — властно окликнул сына император, — поскольку нравоучений на сегодня было предостаточно, считаю, что нам необходимо отвлечься и развеяться. Поедем сегодня на охоту?
— На охоту? — переспросил Александр. — Пожалуй…
— Вот и славно! — обрадовался Николай. — Так иди, собирайся!
Когда Александр вышел, императрица
— И вы ступайте, моя милая! Камер-фрейлина проводит вас. Вам надо обжиться в своей комнате. Позже, я, быть может, загляну к вам посмотреть, как вы устроились.
— Весьма недурна, — Николай проводил новую фрейлину выразительным взглядом. — Вы что-то задумали, дорогая?
— Пустяки, дамские безделицы, — заговорщически улыбнулась императрица…
Первым делом Нарышкина опробовала кровать — упала на нее навзничь и с удовольствием отметила мягкость перин и благоухание белья. Ей понравился и шелковый балдахин с восточными кистями, и облицованный мрамором и малахитом камин, и золото подсвечников, и изящный туалетный столик с трюмо, и комод из красного дерева. Она решила посмотреть, не оставила ли что-либо в нем прежняя владелица комнаты и поднялась с постели. В эту минуту в комнату вбежал Александр.
— Ольга! Оленька!.. — Александр оборвал себя на полуслове. — Это вы?
Что вы здесь делаете?
— Вы, наверное, не знали, что теперь это моя комната, — Екатерина склонилась перед наследником в глубоком, как и вырез ее платья, поклоне. — Или, быть может, вы искали меня?
— Я получил записку с просьбой прийти сюда…
— Весьма любопытно, — промолвила Екатерина. — И вы не знаете, кто написал записку?
— Я думал, это… — Александр хотел ответить, но вновь осекся. — Неважно! Видимо, дело в совпадении.
— Постойте! — Нарышкина порывисто приблизилась к Александру. — А если все же записка от меня?
— В таком случае, хотелось бы услышать, зачем вы меня сюда пригласили? — Александр впервые посмотрел на нее с интересом.
— Зачем? — Екатерина на секунду задумалась и вдруг сказала просто и безыскусно. — Я хотела поговорить с вами.
— О чем? — удивился Александр. — Мы ведь с вами практически не знакомы.
— Именно поэтому, — взгляд Нарышкиной казался таким доверчивым и открытым. — Я хотела исправить это недоразумение.
— Я подумаю о вашем предложении, — смутился Александр и заторопился уйти.
— Ваше Величество… — Нарышкина снова замерла в низком реверансе, провожая Александра взглядом, полным восхищения.
Она еще улыбалась, довольная произведенным на цесаревича впечатлением, когда в комнату по привычке свободно вошла Репнина.
— Кто вы и что вы делаете здесь? — с некоторым возмущением в голосе спросила она у незнакомки, по-хозяйски расположившейся за туалетным столиком в комнате Ольги.
— Я нахожусь в своей комнате, отведенной мне государыней-императрицей, — с некоторым высокомерием ответила та. — Я ее новая фрейлина, Екатерина Нарышкина. А
— Рада знакомству, — растерялась Наташа. — Простите, что ворвалась, я не знала, что комната уже отдана кому-то. Я пришла забрать свой веер, кажется, я обронила его здесь.
— Если я найду его, то непременно верну вам, — как можно дружелюбнее сказала Нарышкина.
— А что здесь искал Александр Николаевич? — с подозрением в голосе спросила Наташа.
— Думаю — вчерашний день, — хищно улыбнулась Нарышкина.
— И как — неужели нашел? — в тон ей поинтересовалась Наташа.
— Зачем искать то, чего уже нет? — усмехнулась Нарышкина. — И, если вы говорите о Калиновской, то я все знаю.
— А вы неплохо осведомлены. Для первого дня при дворе, — поддела ее Наташа.
— Фрейлины любят посплетничать…
— А вы случайно услышали?..
— Надо слушать… — начала Нарышкина.
— ..чтобы не наделать ошибок, — понимающе продолжила Наташа.
— Я не беспокоюсь из-за Калиновской. При дворе ее больше, нет. Как говорят французы, с глаз долой — из сердца вон. И вообще мне кажется, что Александр уже забыл ее и готов к чему-то новому. Кстати, мне сказали, что император с наследником намерены поохотиться. Фрейлин тоже берут, не хотите присоединиться?
Наташа бросила испытующий взгляд на Нарышкину и с достоинством вышла из покоев Ольги — теперь уже бывших покоев бывшей фрейлины Ольги Калиновской.
На охоту двор отправился почти в полном составе. Император и наследник в сопровождении высших офицеров и приближенных дворян выехали первыми и далеко обогнали кортеж с фрейлинами, состоявший из десятка карет и обоза с провизией. И, когда дамы добрались до охотничьего домика — небольшого дворца на окраине леса — мужчины уже давно ускакали за егерями, выгонявшими на императора вспугнутого кабана. Осмотревшись, Наташа вдруг поняла, что они находятся в непосредственной близости от места, где проходит дорога на запад — на Польшу. Там, на развилке в глубине лесной чащи, Ольга хотела ждать наследника, если бы Наташе удалось сообщить ему об этом. И Наташа решилась — она незаметно ушла, воспользовавшись общей суматохой, пока распаковывалась провизия и придворные располагались по комнатам.
Наташа бежала по лесу, рискуя быть задавленной всадниками, мчавшимися, не разбирая дороги, в азарте погони, или укушенной собаками, спущенными псарями с поводка. Или, что еще страшнее — попасться на глаза императору. Но Наташа чувствовала свою вину перед Ольгой, которая ни в чем не виновата, кроме как в несвоевременной и нежеланной двором любви к Александру. «Господи, помоги, подскажи дорогу, выведи меня к Александру!» — только и молила Наташа, и ее мольбы не остались без ответа.
— Натали, что вы здесь делаете? — услышала она совсем рядом испуганный голос цесаревича. — Как вы меня нашли? Если, конечно, вы искали меня…