Любовь и котики
Шрифт:
Искрит? Да нет, Федору показалось.
Было грустно, но… не безнадежно грустно. Легко. И предчувствие чего-то хорошего, нового никак не хотело уходить.
На следующий день в половине восьмого Люба стояла перед шкафом и рассеянно думала, что бы надеть. А потом взяла телефон, позвонила сестре и сказала, что у нее изменились планы.
— Куда-то идешь? — спросила не слишком огорченная Алена.
— Да, - соврать было проще, чем объяснять, почему хочет остаться дома.
Закрыв дверцу шкафа, Люба вышла во двор и прикопала в сугроб бутылку шампанского. А когда вернулась в дом, телефон оборвал последний звонок.
Незнакомый
Телефон зазвонил снова.
— Да?
— Люба? Добрый вечер. Это Григорий. Вы не ушли еще?
— А я и не пойду, - она впилась ногтями в ладонь.
Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Пригласи меня куда-нибудь!
— У меня для вас маленький подарок. Можно заеду?
— Да, конечно. Приезжайте.
Положив телефон, она заметалась испуганной курицей. К шкафу — что надеть? Потом к холодильнику — что поставить на стол? В ванную — хотя бы причесаться и накраситься. Выглядывала из окна, а домофон все равно застал врасплох, когда отошла на кухню, проверить, как поживает в духовке цыпленок.
Григорий тащил аккуратно перевязанную елку.
— Вот, - он остановился у крыльца. — Подумал, что немного новогоднего настроения вам не повредит.
— Спасибо! — Люба набрала побольше воздуху и спросила — как в воду нырнула: - А вы мне поможете ее поставить? И нарядить?
— Буду рад.
Поймав его взгляд, она вдруг поняла, что чудеса все-таки случаются.
Ну, теперь тебе ясно, хорошая девочка Люба, зачем нужны были те двое?
Ясно, дедушка. Спасибо тебе огромное! Но все равно ты старый тролль!
14.
три месяца спустя
В итоге Беляш — так его назвали — к Грише не переехал. Потому что Гриша переехал к Любе. Вместе с Беляшом и с Бубликом.
Она, конечно, переживала, как это пройдет технически, но все же легче было перевезти двух котов в четырехкомнатный дом с большим участком, чем двенадцать — в двухкомнатную квартиру.
Еще она, разумеется, переживала, как чужаки впишутся в стаю. К ее великому удивлению, два паршивца, старый и малый, пока жили у Гриши, спелись и организовали преступную банду из двух хвостов. Молодые элитные производители приседали на попы, стоило Бублику посмотреть на них в упор совиными желтыми глазами. Попробовал бы кто-нибудь обидеть Беляша! Полетели бы бело-рыжие клочки по закоулочкам.
Вообще Бублик, невзирая на свою безбубенцовость, вел себя как султан в гареме. Пожилой султан, которому жены и одалиски нужны уже только для статуса и для услады глаз. Беляша он усыновил, а Гюзель считал любимой женой — и та тоже в нем души не чаяла.
— Странно, - сказала Люба Грише. — Британцы обычно флегмы, а у тебя бандит. Старый мафиозо.
— Боевой британский кот, - хмыкнул тот. — Весь в папу.
Папа и правда был боевой, с кучей наград. Полковник ПВО, хоть и на пенсии, куда ушел в тридцать девять лет после ранения в Сирии. Мог, конечно, еще послужить, но в штабных не прижился, послал подальше начальство и уволился. С другом на пару купил захудалый фитнес-клуб. Привели в порядок, наковыряли денег, открыли еще несколько, и дело пошло. Было бы странно, если б не пошло — с его-то хваткой и
— А с кем Бублик был, когда ты на войну ездил? — немного ревниво спросила Люба.
— Он самостоятельный. Соседка приходила, кормила, лоток меняла.
— Молодая соседка?
— Бабушка старенькая. Люба, я тебе сразу сказал: хватай меня за шкирку и веди в загс. А ты все сомневаешься и к соседкам ревнуешь.
— Не хочу за шкирку, - надулась она. — Хочу, чтобы меня на ручках отнесли.
— Давай я понесу тебя на ручках, а ты поведешь меня за шкирку. Хоть прямо сегодня.
— Угу. Гена, давай я понесу вещи, а ты понесешь меня.
В итоге попрепирались еще немного, сели в машину и поехали в загс. Подавать заявление. На обратном пути Люба мурчала, как кошка. Ну еще бы, с кем поведешься — так тебе и надо. А вечером пили шампанское и вспоминали, как познакомились. И как Гриша приехал к ней на Новый год с елкой.
Тогда, кстати, ничего эдакого и не случилось, хотя чертовы бабочки бесились так, что едва не лезли из ушей. Сначала наряжали елку, потом до утра сидели и разговаривали. Пили все то же шампанское, вытащенное из сугроба, ели цыпленка и всякие вкусности, которые Гриша привез вместе с елкой. Присматривались друг к другу. Осторожно подбирались ближе — как кошки на мягких лапках.
Гриша рассказывал, как учился в Можайке, потом служил по всей стране, нигде надолго не задерживаясь.
— Женился на втором курсе. На бывшей однокласснице. Сначала все было хорошо, а вот когда закончил и отправили на точку… Галя молчала, но я видел, что ей все это в тягость: и неустроенность, и переезды бесконечные. А потом еще стало ясно, что детей не будет. Она лечилась, но уже словно на все рукой махнула. Депрессии, слезы. Я так и не знаю, был ли это несчастный случай, когда ее машина сбила. Все равно чувствовал себя виноватым.
— Сколько вы прожили вместе? — осторожно спросила Люба.
— Восемь лет. Потом были женщины, но… не складывалось. А ты? Была замужем?
Она тоже рассказывала о себе. О неудачном замужестве и о разводе. О том, как после романа с мужчиной, оказавшимся женатым, с тоски купила котенка. Потом еще одного. И как-то незаметно для себя стала профессиональной заводчицей.
— Я тогда уже жила здесь одна. Родители развелись. Папа женился и уехал к новой жене в Москву. А мама вышла замуж в Мурманск. Сестра тоже замуж вышла, здесь же, в поселке. Я работала в ветеринарной клинике, с кошками у меня как-то легче шло, чем с собаками. Наверно, я сама по характеру больше кошка. Котята стоили дорого, в какой-то момент подумала: почему бы и нет? Из каждого помета оставляла одну кошку, котов покупала. Так и получился питомник.
Потом уже говорили не только о себе, а обо всем подряд, перескакивая с одной темы на другую. Спохватились в пятом часу утра. Люба легла в спальне, Грише постелила на диване в гостиной. Когда встали и позавтракали остатками новогоднего стола, он предложил поехать к нему на Измайловский:
— Посмотришь, как Беляш устроился на новом месте.
Люба убедилась, что у котенка есть все необходимое, что старый Бублик его не обижает. Целый день гуляли по городу, грелись в кафе, а вечером снова поехали в Парголово: кормить Любину ораву. Заказали пиццу, смотрели по телевизору новогоднюю комедию. Сначала просто сидели рядом на диване. Потом в обнимку. А потом…