Любовь и море
Шрифт:
– Вы тоже из этого санатория?
– А…нет, мы по курсовке. Живём на частном секторе. У сынишки – ангина, хроническая. Вот приехали подлечиться.
– Вы оригинал, – снова улыбнулась она, присаживаясь на скамейку качели. – Носите с собой солдатскую фляжку, живёте в пустыне, хотя говор у вас – московский, чистый. Там в ваших песках все так разговаривают?
– Да все, наверно. Я как-то и не замечал, вы первая мне об этом говорите. В детстве наша семья жила в Подмосковье. Знаете такой городок – Калязин?
– Конечно. Там жил мой дядя и мы с мамой ездили
– Вот-вот! – Рассмеялся Андрей. – А мы жили как раз напротив этой колокольни на берегу реки. Летом с отцом мы плавали к ней на лодке. Он работал там в гидрометслужбе и им выделяли плавсредства. Ловили с ним рыбу. А зимой я бегал на эту колокольню по льду.
– Значит мы проходили возле вашего дома. Там ведь ещё пристань была недалеко.
– Конечно, была пристань! – воскликнул Андрей. – Я пускал с неё бумажные кораблики! А однажды мне родители купили настоящий большой игрушечный корабль и я возле этой пристани, с берега, пустил его в реку и он у меня уплыл. Плавать то я не умел, а он поплыл, поплыл, и я никак не мог дотянуться до него. Жалко было.
– А мы с этой пристани плавали на другой берег на теплоходе, а потом ходили в лес собирать грибы. Помню, я насобирала полное лукошко мухоморов, я же не знала, что они ядовитые; принесла их маме похвастаться, что нашла такие красивые грибочки. Так они смеялись потом, как только вспоминали про это.
Так они предавались воспоминанием о своем безоблачном детстве, и были рады этому мгновенью, погрузившему их в это счастье, что в этот момент оба как-будто стали детьми, забыли свои огорчения, обиды и тревоги. Холодная стенка предосторожности растаяла, и им обоим показалось, что они знают друг друга с тех самых лет.
Дети тоже познакомились и разыгрались, бегали друг за другом, подтягивались на детском турнике, расположенном на этой площадке. Нельзя было даже сказать, что несколько минут назад у Коленьки был приступ. Оба смеялись, догоняя друг друга, щечки мальчишек порозовели.
В эти счастливые минуты радости и воспоминаний они и не заметили, как руки их соединились, а когда заметили, то замолчали и, взглянув в глаза, друг другу, утонули в трепетном чувстве любви.
Она очнулась первой и бережно отняла руку.
– Что-то мы разговорились, а я не знаю даже, как вас зовут.
– Андрей.
– А меня Анна.
– Вы давно здесь?
– Нет, всего пять дней.
– А мы уже три.
Андрей в душе обрадовался этому стечению обстоятельств – знакомство будет продолжительным; люди ведь приезжают сюда на десять, двадцать дней или чуть больше, чтобы отдохнуть, позагорать и полечиться.
– Давайте вечером встретимся, – предложил Андрей. – Устроим деткам праздник. Вон им как весело вдвоем.
– Действительно, Коленьку не узнать, ваш сын влияет на него плодотворно. Как хорошо, что мы вас встретили. – Она взглянула на него и улыбнулась своей чарующей улыбкой.
Её искренность и открытость чувств поразили Андрея. Кто бы из других при первой встрече сказал так искренне о том, что
Вечером после ужина они встретились у большой колоннады Анапского парка и отправились гулять. Играла музыка, светили яркими огнями аттракционы, было много людей. Они обошли весь парк, следуя за детьми и ни в чём им не отказывая. Дети были счастливы как никогда; они бегали c весёлым смехом друг за другом, катались на электрокарах, велосипедах, кружились на каруселях, пили лимонад, ели сладкую вату. Вечер прошел чудесно.
Во время прогулки Андрей держал Анну под руку, касался рукой её тонкой талии, они смеялись, находя легкие темы для разговора, Андрей рассказывал анекдоты. Мимолетные чувственные взгляды, легкие прикосновения друг к другу, потихоньку разжигали огонь любви, и они не старались его погасить.
Глава 4
На следующий день, после завтрака, на катере поехали на золотой пляж Джамете. Море было спокойным, а небо безоблачным. Одна половина катера была закрытой, а другая открытой. Они устроились под солнцем, на одной из деревянных лавок. Анна беспокоилась, как бы дети не застудились. Но ветра не было, только свежий воздух обнимал всё и вся и приятно освежал молодые тела.
А чайки летели следом за катером и ловили на лету кусочки хлеба, которые бросали им пассажиры. Сильные, красивые птицы – «морские голуби» на лету подхватывали брошенные кусочки, иногда у самого гребня изумрудной волны, и снова взмывали в небо.
Дети участвовали в этой игре и весело смеялись, когда брошенный хлеб подхватывали птицы. Громкие, радостные их возгласы улетали к синим небесам. Андрей и Анна поднялись и встали у огражденья, следя за мальчуганами, страхуя их, чтобы они не упали за борт.
– Дельфины, смотри, – сказал Андрей, обнимая Анну за талию.
Впереди катера, разрезая воду, словно торпеды, неслись дельфины, выпрыгивая полной скорости, чтобы глотнуть воздуха.
Андрей крепко прижал Анну и поцеловал её в щеку, потом в темно-русую прядь волос возле уха, и она не отталкивала его, а наоборот, прижала его руку к себе, и дыханье их стеснилось от вспыхнувшего огня в груди.
Катер со скрипом проехался бортом по черным покрышкам причала. Матрос прыгнул с кормы на деревянные, пропитанные соленой водой доски, намотал белый канат на железные столбики; подали трап, и они вышли на площадку вытянутого причала, а потом сошли на песчаный берег.
Действительно это были золотые пески. Длинная, песчаная коса, казалось, уходила в бесконечность, в белесую, синюю дымку за горизонтом. Море тихонько накатывало седоватые волны и, как будто, лизало этот мокрый песок, в котором блестели белые камушки и ракушки. А над морем светилась радуга.
Они шли по этой песчаной косе, подбирая место, разглядывая окрестности, и вдруг Ваня остановился и крикнул:
– Пап, смотри, черепаха плывёт!
Действительно к берегу плыла большая черепаха.