Любовь и мороженое

Уэлч Дженна Эванс

– Сколько вас будет? – гнусаво спросил он.

– Possiamo avere una tavolo per due [16] ? – ответил вопросом на вопрос Говард.

Хост кивнул и подозвал официанта.

– Виопа sera [17] , – улыбнулся официант.

– Виопа sera. Possiamo stare seduti vicino alia cucina [18] ?

– Certo [19] .

16

Можно

нам столик на двоих? (итал.).

17

Добрый вечер (итал.).

18

У вас остались столики возле кухни? (итал.).

19

Конечно (итал.).

Итак… очевидно, мой отец говорит по-итальянски. Бегло. Даже «эр» произносит, как Рен. Я постаралась не таращиться на него, пока официант проводил нас к столу. Я совершенно ничего о нем не знала. И это ужасно странно.

– Знаешь, почему мне здесь нравится? – спросил Говард, усаживаясь на стул.

Я осмотрелась. Столы были покрыты дешевой бумажной скатертью, а на открытой кухне стояла дровяная печь для пиццы, и в ней пылал огонь. Сверху доносилась «She’s Got a Ticket to Ride». Говард указал на потолок:

– У них каждый день с утра до вечера играет «Битлз». Здесь есть все, что я обожаю: пицца и Пол Маккартни!

– Точно, я же видела пластинки Битлов у тебя в кабинете. – Я сглотнула. Теперь ему может показаться, будто я сую нос в чужие дела. Хотя по факту это, наверное, правда.

Говард улыбнулся:

– Сестра прислала их в подарок пару лет назад. У нее два сына, одному десять, другому двенадцать. Они живут в Денвере, приезжают к нам на лето раз в пару лет.

А они знали обо мне?

Наверное, Говард подумал о том же, и мы оба умолкли и с интересом принялись разглядывать меню.

– Что хочешь заказать? Я обычно беру пиццу с грибами, но они все здесь вкусные. Можно взять парочку закусок или…

– Как насчет обычной пиццы? С сыром. – Быстро и просто. Хочу вернуться на улочки Флоренции. И не растягивать этот ужин.

– Тогда возьми «Маргариту». Это самая простая пицца. Томатный соус, моцарелла и базилик.

– Отлично.

– Тебе обязательно понравится. Эта пицца совсем не похожа на ту, что подают у нас на родине.

Я отложила меню:

– Почему?

– Она очень тонкая, и каждый получит по своей личной огромной пицце. А свежая моцарелла… – Он вздохнул. – С ней ничто не сравнится.

Он и правда замечтался, вспомнив о моцарелле. Неужели моя «больше, чем дружеская» любовь к пицце – от него? Хм. Наверное, было бы неплохо узнать его

получше. Все-таки он мой отец.

– А родина… Это где?

– Не поверишь, но я родился в небольшом городке Дью-Вест в Южной Каролине. Где-то в ста пятидесяти милях от Адриенны.

– Ты там переставил все дорожные заграждения и создал пробку?

– Тебе мама рассказала?

– Да. Она часто про тебя рассказывала.

– Там было особо нечем заняться, – хмыкнул Говард. – К моему стыду, я наказал за это весь город. А что еще она тебе рассказывала?

– Что ты играл в хоккей и, несмотря на спокойный нрав, часто ввязывался в драки на льду.

– Вот доказательство. – Говард повернул голову и пробежался пальцем по шраму на подбородке. – Одна из последних игр. У меня не получалось держать себя в руках. А что еще?

– Когда вы приехали в Рим, хозяин ресторана принял тебя за знаменитого баскетболиста и не стал брать деньги за ужин.

– А про это я забыл! Восхитительная была ягнятина. А я всего лишь сфотографировался с поварами.

К нам подошел официант и принял наш заказ, а потом наполнил бокалы газированной водой. Я отпила большой глоток, и меня передернуло. Это только мне газированная вода кажется жидким бенгальским огнем?

Говард скрестил руки на груди:

– Прости, что так прямо это говорю, но я не могу поверить, насколько ты похожа на Хедли! Тебе это постоянно говорят?

– Да. Иногда нас принимали за сестер.

– Неудивительно. У тебя даже ее руки.

Я сидела, поставив локти на стол и положив одну руку на другую. Говард резко дернулся вперед, как будто его поймали на крючок.

Он не отрывал взгляда от моего кольца.

Мне стало неуютно.

– С тобой все в порядке?

– Ее кольцо. – Говард потянулся к нему и почти дотронулся – его пальцы застыли в паре дюймов от моей руки. Это было винтажное узкое золотое колечко с замысловатым узором. Мама носила его, пока совсем не исхудала и оно не стало ей велико. С тех пор ношу его я.

– Она говорила, что это я его подарил?

– Нет. – Я спрятала руки под стол, лицо у меня горело. Разве она хоть что-нибудь мне рассказывала? – Это было обручальное кольцо или?..

– Нет. Обычный подарок.

Вновь повисла тишина, и я заняла ее неподдельным интересом к убранству ресторана. На стенах висели подписанные фотографии итальянских знаменитостей – наверное, очень известных – и несколько фартуков. Играла «We All Live in a Yellow Submarine». Мои щеки пылали, как соус маринара.

Говард покачал головой:

– У тебя есть парень в Америке, который по тебе скучает?

– Нет.

– Хорошо. Еще успеешь разбить парочку сердец, когда вырастешь. – Он замялся. – Утром я подумывал позвонить в международную школу и спросить, остался ли кто-нибудь из твоих одногодок здесь на лето. Ты могла бы пообщаться с ними и решить, хочется ли тебе идти в эту школу.

Я неопределенно промычала и с особым усилием принялась разглядывать фотографию женщины в диадеме и с широким пояском на платье. Мисс Равиоли 2015?