Любовь и Надежда

Орлова Ольга Сергеевна

Надю разбудил громкий звонок домофона. Она ворочалась с боку на бок, не понимая, где этот незамолкающий звон - во сне или наяву. Но вот она проснулась и, быстро вскочив с кровати, подбежала к трубке домофона и ответила:

– Да.

– Могу я услышать Любу?
– в ответ она услышала мужской голос. Это был новый поклонник Любови. Молодого человека звали Максим. Надя видела его всего два раза, но успела запомнить его тихий, немного с хрипотцой голос, особенный и незабываемый.

– Максим, Любы сейчас нет дома.

– Но она должна быть дома! Мы не так давно созванивались. Она сказала, что едет домой.

–

Не знаю... Может, она скоро и вернется.

– Надь, пожалуйста, впусти меня. Я подожду её.

– Хорошо, - сказала Надя и нажала кнопку, чтобы дверь открылась.

Открыв дверь, она увидела бледное, растерянное и измученное лицо Максима. Было чувство, что он или не спал три дня, или эти дни плакал.

– Извини за мою наглость, но мне срочно нужно её видеть. Она скрывается от меня, нехотя отвечает на звонки, видеться совсем не хочет. Я так не могу!..

– Ничего. Не надо извиняться. Я тебя понимаю. Люба, скорее всего, просто уже надружилась с тобой и не хочет продолжения. Не обижайся. Я тебе правду говорю.

– Так не может быть. Неужели, она так жестока и непостоянна?

– Непостоянна?.. Да, она такая, - задумалась Надя.
– Но не жестока. Она не хочет быть жестокой. Так получается. Из-за того, что она не собирается брать на себя ответственность за непостоянство, возникают такие ситуации, как с тобой. Я всё это не первый раз наблюдаю. Но, обычно, всё заканчивалось хорошо. Люба и её очередной друг полюбовно расставались и забывали друг друга. Может, обида и оставалась у парней, но ничего не выплёскивалось наружу. Ничего неприятного.

Говоря это, Надя вспомнила свои ночные мысли о сестре, которые закончились страхом и надеждой на лучшее. Похоже, об этой надежде можно было забыть. Один вид опечаленного и терзающегося Максима говорил об этом. Надина тревога просыпалась снова.

– Раз ты хочешь её дождаться и выяснить отношения, то пройди на кухню и приди в себя. Тебе это сейчас нужно.

Максим был поражен словами Нади и не мог сдвинуться с места. Он смотрел потухшим взором в пол, совершенно забыв, что Надя стоит около него. Ему ничего не хотелось. Его словно оглушили, разрушили все мечты и убили цели, такие манящие и сладкие. Внезапно он встрепенулся, в глазах его промелькнула молния и застыла гроза.

– Но я не хочу её терять! Она жестока, но я не менее упрям. И никому её не отдам. Я не знаю, что она за девушка, которая так легко делает из парней её рабов. Мной она не будет вертеть, как захочет. Не надо мне улыбаться, а через день - бросать. Те, кто так легко сдавался, когда она их бросала, попросту, ничего не чувствовали к ней. Иначе, они бы её добивались. Не так ли?

И Максим посмотрел на Надю таким серьёзным, огненным взглядом, как будто не задавал вопрос, а отвечал на него с абсолютной уверенностью и жаждой действий. Это был влюбленный вулкан, извержения которого могли и убить, и оживить. Смотря, какие мысли были у вулкана по этому поводу.

Надя не знала, что и сказать. Она смущенно опустила глаза и тихо проговорила:

– Я, конечно, не в праве судить, но своей напористостью и упрямством ты ничего не добьешься. Сделаешь только хуже. Насильно мил, ведь, не будешь. Я хотела бы, чтобы насилие не входило в твои намерения. Мне страшно за сестру. Страшно, потому что не думая, она делает ошибки и хохочет, словно ничего не было. Ты хочешь помешать сделать ей новую ошибку, хочешь преподать

ей урок ответственности и серьёзности отношений, научить её любить по-настоящему, не бросая и не забывая чувств. Ты хочешь открыть ей глаза на такие замечательные и нужные вещи. Это здорово. Но ты столкнешься с формировавшейся личностью, с её принципами и желаниями. Неужели, ты думаешь, что Любу так легко переделать? Она же будет сопротивляться, бороться за своё "я", воздвигая стену из характера, как любой человек. И стоит ли вообще переделывать человека? Это же уже будет не он. Я не знаю тебя. Если бы ты был тонким и искусным дипломатом во взаимоотношениях, если бы ты сумел повлиять на неё без силы и оскорблений, а продуманно и медленно провести некоторые преображения, я бы не побоялась бы отдать её в твои заботливые руки. И сама бы помогала бы, пусть и незначительно.

Когда Надя взглянула на Максима, она была удивлена перемене в выражении его лица. Он стал ещё серьёзней, но прибавились ещё два чувства - удивление и любопытство. Смущённая Надя, слегка улыбнувшись, пригласила его на кухню, чтобы подождать Любу за кружкой чая и чего-нибудь сладкого. Максим на это с удовольствием согласился.

Надя, не получив ответа от Максима на волнующие её вопросы, сначала промолчала, а затем решила возобновить разговор, чтобы понять дальнейшие действия Максима:

– Так ты согласен со мной насчет перевоспитания Любы? Или ты хочешь поступить иначе?

– Знаешь, я, когда слушал тебя, хотел поблагодарить тебя за то, что ты сказала вслух то, что я за эти дни пытался передумать и собрать в кучу. Я обязательно поставлю себе это целью. Ты...очень серьёзна для своих лет. И по сравнению со своей сестрой. Мне это нравится. Я был удивлен.

– Спасибо. Но не смущай меня... Я говорю, что думаю. Это не большая заслуга, - ответила взволнованно Надя.

– Я это сразу понял. Ты выглядишь сонной. Выспалась?

– Не сказала бы. Полночи не спала.

– Из-за чего так?

– Думала, а потом смотрела на звёзды.

Надя сама не могла понять, почему так легко и непринужденно рассказывает Максиму то, что и не думала кому-то поверять. Всё происходило само по себе, естественно. Её нравилась эта дружеская нотка, проникающая в их диалог.

– Так ты романтик! Вот как!..
– улыбнулся Максим.
– А о чём же думала, если не секрет?

– А ты считаешь, что быть романтиком - нехорошо?
– весело спросила Надя.

– Почему же... Это не та категория, чтобы говорить, плохо это или нет. Человек такой. Значит, ему этого не хватает. Или он хочет сделать других людей более счастливыми и нежными. Просто, ты удивляешь меня. Приятно удивляешь, скажем так, - так же весело ответил Максим, нервно постукивая пальцами по столу.
– Так какие же у тебя были мысли?
– повторил он, заинтересовано глядя Наде в глаза.

– Их было много. О Любе думала, о себе, об одном молодом человеке...

– Даже так? Ты влюблена?
– равнодушно спросил Максим, но улыбка его стала грустной.

– Нет. Пока не довелось.

– Ничего. Чувство скоро придёт.

– Почему ты так думаешь?
– серьёзно спросила Надя.

– Не знаю. Я это чувствую...
– ответил с дрожью в голосе Максим.

– Ты погрустнел, - с сочувствием посмотрела на него Надя.

– Нет... Просто задумался.

– Если захочешь выговориться, то я всегда выслушаю.