Любовь и ненависть Астрала

Камински Аделина

Рот Джиса и так редко закрывался, а сейчас он и тему для себя нашел наиболее интересную.

– Когда ж ты уже в покое их оставишь?..
– едва слышно пробубнила я.

Но парень ответа или встречного вопроса от меня не ждал. Сам спросил - сам ответил. Именно по такой схеме.

– Когда они из турне возвращаются, то смотрят на четырехзвездочных, как на отщепенцев каких-то. «Джи-и-ис, - постарался разноцветный скопировать манерного ведущего вокалиста.
– Я чуть не сдох, пока мы летели с Кеплера на Землю. Честное слово, чуть кони не двинул, такая скука смертная. Как же тебе повезло, что ты всего лишь четырехзвездочный.

Ха. Ха. Ха». Вот как вспомню, аж бесит.

– А сколько звезд у них?
– с улыбкой поинтересовалась я. Как же сильно галограмеру нравилось трещать о своих коллегах. Главная сплетница сарафанного радио.

– Пять. У тех, кто имеет системную известность - пять. У тех, кто местную проксимианскую - максимум четыре. Дальше по убывающей популярности.

– И ты настолько знаменит на Проксиме? Стрип-клубы посещают все?

– Не все, - мотнул Джис головой.
– Но тем, кто не посещает, все равно известно, кто я такой. Хоть я уже два года развиваю свое танцевальное дело, я остаюсь танцором из «Ночных дьяволов». Потому что дебют запоминается лучше всего. Первое впечатление, понимаешь? Даже если я стер всю лишнюю информацию о себе в сети, тем не менее я... Лексган.

Проксимианин состроил такую, столь нехарактерную для него, грустную мину, что тут же захотелось к груди прижать, как ребенка. Пошептать на ушко слова утешения, но я боялась. Боялась, что Джис воспримет это. немного в другом ключе, а я уже провела четкую грань между нами. Нельзя позволять себе слишком много.

Болтовня друга и его увлекательные рассказы о веселой жизни на родной планете сильно отвлекали меня от мандража. Слушала бы и слушала, поддакивала, но время неумолимо бежало вперед.

Галограмер заприметил мое растущее нервное возбуждение буквально за час до посадки.

– Мы переоденем тебя и накрасим как шаллу. На тебя никто и внимание-то не обратит, поэтому сольешься с местными и будешь разглядывать все в свое удовольствие.

– Кто такая, шалла?
– жалобно спросила я и, поджав губы, перевела на соседа настороженный взгляд.

– Я ведь уже говорил. Шалла - девушка, которая всяческими способами пытается привлечь к себе внимание звезд. Вызывающе одевается и красится так же. Они образуют свои группки и в буквальном смысле охотятся на знаменитостей. К таким если попадешься -могут разорвать на клочки.

– На клочки?
– вытаращила я глаза.

– Да. Бывали смертные случаи, особенно с пятизвездниками. Поэтому как таковых звезд ты в Вальетте не увидишь. Мы все носим маски, чтобы шаллы не знали, какая перед ними звезда. Эти девки довольно избирательны.

– Это очень. страшно.

– Тем не менее, мы живем с этим всю жизнь, так что. Ах да. Еще есть аюши, если ты и по них забыла. Аюша - это ты.

Удивленно изогнула бровь в немом вопросе.

– Аюша - девушка, которая скромно одевается, тихая и спокойная, не привлекающая к себе внимание и безразлична к охоте на звезд. Нужен конкретный пример Аюши - я уже сказал, что она сейчас передо мной. А пример шаллы - это Лола. Но она уже, кажется, немного остепенилась, сидя на Кеплере. Не так заметно.

Да, с первого взгляда на рыжую подружку Джиса можно было понять, что штучка она непростая. А у них там еще и иерархия какая-то имеется.

– Уважаемые пассажиры с категорией звездности от тройки, - раздался приятный женский голос в динамиках, - во избежание несчастных случаев, травм, порчи личных вещей,

пожалуйста, возьмите у стюарда защитную маску. Спасибо за внимание.

Через несколько секунд в салон зашел и сам стюард с тележкой, нагруженной черными тряпочками. Когда Джис взял одну из масок, я тут же потянула к ней руки, чтобы пощупать. Плотный непроницаемый тканевый прямоугольник с ремешком на затылке.

Вот, оказывается, как звезды живут. Столько фильмов и сериалов проксимианских пересмотрела и думала, что люди с такими способностями как сыр в масле кататься должны, а фигушки. Ходишь по родному городу, как тень самого себя, и пытаешься не отсвечивать, чтобы бешенные фанатки не растащили твое бренное тело на сувениры.

– Ты ничего не бойся, - взглянул на меня сосед, и губы его расплылись в теплой улыбке.
– Просто держись поближе ко мне и постарайся немного... раскрепоститься. Шаллы ненавидят аюш. Представь, что ты играешь роль в кино.

– Зачем же ты взял меня с собой, если меня будут ненавидеть?
– нахмурилась я.

– Не хочу упустить тебя из виду. Ты ведь.
– парень вальяжно, но шутливо закинул ногу на ногу, - .пропадешь без меня, мышка.

Но в каждой шутке есть доля истины.

А я еще кеплерский космодром посчитала грандиозным сооружением. Вот уж где собралась вся грандиозность, помпезность и пафосность, так это на Проксиме Центавра - культурной планете человеческих систем.

Здание, возле которого нас высадили, больше напоминало гигантский цирковой шатер из тонированного стекла. Тут и там - киоски с сувенирной продукцией, автоматы с напитками, роботы с багажными тележками. Из динамиков, развешанных по всему периметру, орали нашумевшие хиты проксимианских исполнителей - достояния планеты. Что касается людей, то здесь их было куда больше, чем на космодромах Земли и Кеплера вместе взятых. Да и сами люди были несколько. своеобразными. Часть - в черных масках. Таких же, как та, в которой из салона космолета вышел Джис. Другая часть - размалеванная, разодетая и шумная молодежь. Судя по словам галограмера, это и были те самые шаллы, причем как девушки - шаллы, так и парни - шалле. Меньшая часть из окружающих меня людей казалась такой же растерянной и потерянной, как и я сама. Туристы, должно быть.

Зазеваться здесь можно было элементарно. Свернуть куда-нибудь не туда и бродить среди ядовитой пестроты, пока не найдешь наконец-то спасительные двери на выход. Но Джис взял меня за руку. На другое плечо он повесил две наши дорожные сумки, взял переноску с мяукающим Неончиком. Хоть лицо парня наполовину было скрыто, смеющийся взгляд успокаивал меня.

Джис почти в буквальном смысле. светился. Он просто лучился с тех пор, как его нога ступила на гладкий пол космодрома родной планеты. Такие, как мой разноцветный сосед, улетают из дома лишь тогда, когда вынуждают обстоятельства. Но всегда возвращаются обратно. Домашний, ласковый, ручной Джис.

Когда мы вышли из здания, с духотой которого не могли справиться даже мощные кондиционеры, то мне показалось, что мы тут же очутились на главной улице Вальетте. Магазины с яркими витринами и вывесками, оживленное движение воздушного транспорта, высотки, уходящие в небо. Яростные сигналы автомобилистов, музыка со всех сторон, смех, громкие разговоры. Аж голова кругом пошла.

– Эх, Вальетте...
– мечтательно протянул проксимианин сквозь ткань защитной маски.
– Самая крупная помойка во Вселенной!