Любовь и ненависть – Фавн
Шрифт:
Деревенские жители боялись идти в дом к Званцовым, но все-таки пошли на поминки, одни хотели выпить, другие из чистого любопытства. Все были потрясены образцовым порядком в доме. Многие перешептывались за столом.
– Ну и порядок в доме, во как живут, – говорили одни, кивая удивленно.
– И совсем не похоже, что здесь занимаются колдовством, – говорили другие, качая головой.
– Да сплетни все это. Нормальная советская семья. Вон даже портрет маленького Ленина висит над письменным столом Олежки, а еще и грамоты Олежки за отличную учебу из районной школы.
– Да, мы должны изменить свое мнение об этой семье, – проговорила Клавдия, продавщица деревенского магазина.
Слово взял председатель колхоза Виктор Степанович Черников, который не смог присутствовать на похоронах, так как сам похоронил в этом году своего отца. Ему было тяжело, и он решил не ходить на кладбище. Виктор Степанович пришел только на поминки.
– Давайте выпьем за прекрасного моториста – колхозника Ивана Акиндиновича Званцова. Это был замечательный труженик, и теперь без него нам будет очень трудно. Иван всегда выручал нас, даже когда требовалось выйти на работу в выходные. Он был добрым и ответственным человеком, и давайте помянем его.
– Спасибо, Виктор Степанович, за добрые слова в честь Ванечки, – ответил Акиндин Назарович.
– Это вам спасибо за то, что воспитали такого сына, Акиндин Назарович.
Все говорили о Ване и о его заслугах. Виктор Степанович вручил Акиндину Назаровичу посмертную грамоту о трудовых заслугах Ивана Званцова в колхозе и деньги на потраченные похоронные расходы. Он попросил ее поместить в рамочку и повесить на стену в доме.
Поздно вечером все было убрано. Все ушли, и Акиндин был счастлив, что, может быть, слухи прекратятся и он станет жить спокойно в деревне. Мария села за стол, грустная. К ней подошел Акиндин,
– Жаль Ваню, но что поделаешь, лапушка. Спасибо тебе за детей. Вот видишь, как я правильно все сделал. Чтобы стало со мной, если бы вас не было со мной?
– Да, но я испытываю чувство, что я предала Ваню. Я должна была лучше присматривать за ним.
– Нет, милая. Ты и так сделала невозможное. Ты готовила еду и стирала ему белье. Ванечка был ухоженным благодаря тебе, моя лапонька. Ты моя спасительница, и, знаешь, что мы сделаем?
– Через полгода я женюсь сам на тебе. Ты согласна стать моей женой, Машенька? Настоящей женой, моя красивая девочка.
– Дорогой Акиндин, а как же слово, которое ты дал своей покойной жене?
– Я думал сегодня, когда мы хоронили Ваню. Мы должны все рассказать детям и открыть им правду. Я хочу переоформить детей на себя. Они должны носить мое отчество. Я признаю их своими родными детьми, а ты станешь моей женой. Дети не должна страдать от того, что у них нет отца. У них есть законный отец, и теперь, как только траур закончится, мы сделаем это.
– Это правда? – воскликнула в слезах Мария, которая бросилась к Акиндину.
– Да, это правда. Так ты мне не ответила на мой вопрос. Ты согласна стать моей женой, лапонька? – спросил он ее, подняв подбородок.
– Да, Акиндин, да.
– Всё. Я счастлив как никогда в жизни, и мне плевать на мнение людей. – Акиндин поцеловал ее и начал успокаивать.
– Все будет хорошо, Машенька. Моя Машенька и только моя. Наши дети будут самыми счастливыми.
Наступил сентябрь, и в семье Званцовых были уже два ученика. Олег пошел в восьмой класс, а Настенька – в первый. В семье возникла одна трудность. Дело в том, что Олег ездил в районную школу, а Настенька пошла в деревенскую. Перед началом учебного года Акиндин Назарович поехал в районную школу и отпросил Олега у директора и классного руководителя.
Он объяснил, что сестренка Олега идет в первый класс, а так как их отец умер, то было бы прекрасно, если старший брат поведет сестру в школу. Директор школы не стал возражать и сообщил об этом классному руководителю Олежки Лидии Семеновне. Она преподавала математику в старших классах и была очень сильным педагогом. Все ее ученики поступали с легкостью в институты. Лидия Семеновна была женщиной средних лет, высокого роста, с волевым лицом. Она поняла проблему и сказала, что ждет Олежку на следующий день, и дала расписание уроков. Акиндин Назарович привез из района учебники, которые выдали Олежке в школе на этот учебный год.
Впервые в жизни Олег вел свою сестру в первый класс. Этот день хорошо запомнился Олегу. Он был одет в праздничный костюм, а рядом с ним шли мама, дед Акиндин и две сестренки. Сашеньку одели в красивое зеленое ситцевое платье, и она шла, держась за руку Насти. Сашенька с утра сама проверила портфель сестры.
– Настенька ничего не забыла, – сказала она.
– Да, Сашенька, я ничего не забыла, – ответила Настя с улыбкой.
– У Настеньки сегодня праздник. Она в школу идет, – продолжала комментировать Сашенька.
– Да, Сашенька, а скоро и ты в школу пойдешь, – сказал Олег.
– А у меня будут такие же тетрадки и книжки? – спросила Сашенька.
– У тебя будут и тетрадки, и книжки, – объяснил Олег своей младшей сестре.
Олег пришел в школу, и его заметили бывшие одноклассники. Они были рады увидеть снова Олежку. Ребята помахали ему рукой, и он ответил тем же. После торжественной линейки дети отправились в класс. Олег вместе с мамой и дедом проследовал в класс сестры. Маленькая Сашенька тоже пошла с ними. Она была рада, что стала участником этого знаменательного события.
Олега пригласили на урок с одноклассниками, и он пошел в класс, оставив сестер, маму и деда. Они разрешили ему побывать на уроках и стали ждать праздничного концерта в школе.
Все ребята обрадовались, когда Олежка вошел в класс. Одноклассники облепили его со всех сторон, только Андрюшка Черников к нему не подошел. Он сидел за партой и был мрачен. «Пришел подразнить меня. Мне уже никто не поможет, а ведь экзамены на носу. Вон, стоит и чувствует себя героем. Подумаешь, не велика птица», – думал про себя Андрюшка Черников, испытывая к другу черную зависть. Ребята и учителя обрадовались, когда Олежка остался на уроках.