Любовь и ненависть

Вильденштейн Оливия

Я хотела, чтобы меня обняли.

Я решила перейти к клёцкам и жареному рису.

Много клёцок и много жареного риса.

Пока я ела, мы говорили о ручейных, потому что, во-первых, я закончила говорить о себе, а во-вторых, я надеялась, что Сара обнаружила что-то, что мы могли бы использовать.

— Кассандра не бегала с нами в полнолуние.

Альфы всегда бегали со своими стаями во время полнолуния.

— А почему?

— Лори сказала, что её мать плохо себя чувствует.

— А

Эйдан Майклз бегал?

— Нет. Сомневаюсь, что он вообще может перевоплощаться, учитывая то количество Силлина, которое всё ещё находится в его организме.

Я сунула палочки для еды в коробку с рисом.

— Силлин изменяет запах оборотня, верно?

— Да, если принимать его в больших количествах, то он скрывает его.

— Сандра всё ещё пахнет волком?

Сара нахмурилась.

— То есть, Кассандра.

— Я поняла, кого ты имела в виду. Я пытаюсь вспомнить.

Я сунула своё запястье ей в лицо.

— Я всё ещё пахну как волк?

Она понюхала мою кожу, а затем оттолкнула мою руку.

— Да, пахнешь. Тебе надо находиться вдали от своей стаи и принимать много Силлина, чтобы перестать пахнуть как волк, Несс.

Я вздохнула.

— Ты думаешь, мы ошибаемся, полагая, что она победила Джулиана с помощью Силлина?

— Боже, если бы у меня был ответ на этот вопрос, ты бы узнала его первой.

— Готова поспорить, её семья знает. В день дуэли, когда Лиам сказал, что хочет сразиться с ней прямо на месте, Алекс вовсе не выглядел обеспокоенным. Как будто он знал, что его мать не может проиграть. Вот почему я убеждена, что дело не в её мастерстве и удаче.

Сара села немного прямее.

— Ты только что подала мне одну блестящую идею.

— Правда?

Она кивнула, и её упругие пряди-пружинки выскочили из-за ушей.

— Я собираюсь пофлиртовать с Алексом Морганом.

Я зашипела.

— Сара, нет. Он столкнул Эвереста с дороги! Он сумасшедший.

Она уставилась на хрустальную люстру, свисающую над кофейным столиком, но смотрела как будто сквозь неё. Я молилась о том, чтобы она пересмотрела обоснованность своего решения.

Я наклонилась и схватила её пальцы.

— Сара, я серьёзно. Не делай этого.

— Я буду осторожна.

Улыбка, которая, видимо, должна была меня ободрить, украсила её губы.

— Но я не могу пойти с тобой на ужин завтра вечером. Алекс раскусит меня, если узнает, что я ужинаю в компании боулдеровцев. И мы с тобой не можем тусоваться всё это время.

— Сара…

— И почему я не подумала об этом раньше?

— Потому что это безумие, не говоря уже о том, что это опасно.

— А сражаться на дуэли ох-как-безопасно?

Она высвободила свою руку из моих пальцев.

— Со мной всё будет в порядке. Я обещаю.

Она встала и, подойдя к кухонному

острову, начала рыться в своей сумочке. Она достала сотовый телефон.

— Я собираюсь рассказать ему о твоём визите на восток, чтобы он начал мне доверять. Только не говори Лиаму, Лукасу или кому-нибудь ещё о причине, по которой я предаю твою стаю. Будет лучше, если они все подумают, что я пытаюсь быть хорошим ручейным.

— Мне очень не нравится всё это.

— А мне не нравится твоё отсутствие стиля, но я же не поднимаю из-за этого шум.

— Моё отсутствие стиля? Серьёзно?

Она улыбнулась мне своей волчьей улыбкой.

— Ты носишь только джинсы и майки в синих, белых и чёрных тонах. Конечно же, твоя одежда облегающая, так что она не совсем уж асексуальна, но тебе бы пошло немного принарядиться.

Она бросила телефон в сумку, а затем пошла в свою спальню.

Раздвижные дверцы заскользили в пазах, зазвенели металлические вешалки, раздался стук каких-то тяжёлых предметов.

Она вернулась через пару минут, таща огромную сумку, до краёв набитую одеждой.

— Так как мы с тобой какое-то время не будем тусоваться, вот тебе кое-какие вещи. Б'oльшая их часть слишком мала для меня…

— У нас одинаковый размер.

— …в груди. Или они больше не в моём стиле.

— Сара…

— Перестань произносить моё имя с придыханием. Ты говоришь как блондинка.

— Я и так блондинка. И ты тоже. И единственная причина, по которой я так произношу твоё имя, заключается в том, что ты не даёшь мне закончить ни одно из моих предложений. И ты ведёшь себя так, как будто только что сбежала из сумасшедшего дома.

— Я хочу, чтобы Кассандра Морган умерла, Несс. И ты тоже этого хочешь. И если ты не хочешь, чтобы я подкралась к ней во сне и убила её, что только сделает её сердце бесполезным для нас — если мне вообще удастся заставить его перестать биться — тогда я собираюсь соблазнить её сына, чтобы помочь вам, ребята.

Она сунула сумку мне в руки.

— А теперь иди. Мне нужно продезинфицировать квартиру, чтобы избавиться от твоего запаха.

Я встала, сжимая сумку в руках.

— Почему её сердце станет для нас бесполезным?

— Потому что только Альфы могут завладеть чужим сердцем.

Когда я нахмурилась, она добавила:

— Их сердца уже открыты для связей.

— Значит, Лиам мог бы подкрасться к ней и убить во сне?

— Мог бы, но это было бы бесчестно. Его просто сочли бы трусом и вором. Ни один уважающий себя Альфа не станет прибегать к убийству, чтобы украсть чужую стаю.

Я обдумывала эту информацию, пока шла к её входной двери. Прежде чем выйти наружу, я сказала:

— Если Алекс что-нибудь выкинет, сразу же дай мне знать, и я тебя вытащу.