Любовь и ненависть

Байрашная Анна Сергеевна

«Любимый, я не хотела тебя обижать. Но я не смогла. Пойми,

Вурал, Назан могла не так понятъ нас», «Милый, не беспокойся,

впереди у нас длинная и счастливая жизнь. У нас еще будет

много таких ночей!», «Любимый, приезжай сегодня ночью ко

мне. Прошу тебя, прости меня. Я сильно люблю тебя всем серд—

цем. Твоя Асу».

У меня в голове зародилась одна—единственная мысль: не—

ужели Вурал переспал со мной только из жалости? Или просто

не

смог поехать к этой девушке? Не знаю, возможно, от ревно—

сти, я не вынесла и швырнула его мобильник о стену. Вонзив

свои тонкие пальцы в волосы, я зарыдала от чувства обиды

и ненависти к нему. Мое желание умереть становилось все силь—

нее. Я взяла зажигалку в руки и промолвила:

– Значит, сука? Ну уж нет, я лучше уничтожу семейство

Устюнов, чем буду твоей марионеткой! Уничтожить клан, зна—

чит убить себя!

Я подошла к гипюровой занавеске вишневого цвета, зажгла

огонек и поднесла его к краю шторы. Пламя стало пожирать ее.

Потом огонь перекинулся на мебель, картины, одежду и другие

предметы. В спальне прогрохотали хлопки, их было несколько.

Как потом выяснилось, это взрывались в пламени пузырьки

с духами. Горели мобильный телефон и компьютер с телевизо—

ром. На грохочущий шум из комнаты выскочила Фереде. Жен—

щина увидела клубы черного дыма, которые выбивались из моей

комнаты. Фереде в панике стала кричать:

– Пожар! Пожар! Комната Бихтер горит! Она нас всех унич—

тожить хочет!

Я смутно услышала крик Фереде, потом потеряла сознание.

Вскоре малютка Ясмин испуганно заплакала и прижалась

к матери. На крик госпожи Фереде сбежались все. Вурал бежал

по лестнице, он слышал треск и видел черный дым, вырывав—

шийся из—под двери моей комнаты. Быстро среагировав, он вы—

ломал плечом дверь. Любопытная Фереде вместе с дочерью

пытались тоже заглянуть в мою комнату, как будто ей была

безразлична не только ее жизнь, но и жизнь ее дочери. Она

смотрела в глаза смерти, которая быстро пожирала весь дом.

Когда Вурал заметил ее с ребенком, то начал кричать:

– Невестка, уноси ребенка на улицу, сейчас же! Давай быст—

рее, пока пламя не перекинулось в коридор и другие комнаты!

Напуганная девочка ужасно кашляла, надышавшись едким

дымом. Глазки ее резало, а горячий воздух обжигал все ее тело.

Женщина послушалась зятя и в ту же минуту отправилась вниз

по винтовой лестнице. А Вурал увидел меня, лежащую без со—

знания на полу, еще не охваченном

пламенем. От гари и дыма

он словно выплевал свои легкие наружу, глаза его ужасно сле—

зились. Копоть и сажа оседали на его теле, словно ночные мо—

тыльки, пытаясь облепить его сильнее. Мужчина из последних

сил поднял меня на руки и вынес из комнаты на свежий

воздух. Слуги пытались потушить пожар собственными силами.

Вскоре на улице стали слышны звуки пожарных сирен и ско—

рой помощи. Наконец—то обессиленный Вурал вынес меня на

улицу, возле выхода его встретила бригада скорой помощи, ко—

торая помогала другим пострадавшим. Я всего лишь надыша—

лась угарным газом и получила небольшое отравление. Но Ву—

рала ждал еще один удар. Доктор, который осматривал меня,

обнаружил, что я беременна. Этой благой вести обрадовались

почти все, кроме госпожи Фереде. Если честно, было не ясно, рад

или расстроен Вурал. На тот момент он находился лишь в смя—

тении. Одновременно парень думал сразу о двух девушках: об

Асу и обо мне. Он думал о том, как ему быть дальше. В ту

минуту, когда я открыла глаза, мне сообщили, что я беременна

от этого мерзавца. Мои чувства к нему раздвоились. Даже мож—

но сказать иначе: одновременно боролись два чувства – лю—

бовь и ненависть. Я ненавидела его еще сильнее, как и любила,

и от замешательства по моим щекам текли слезы. Я ждала, что

он зайдет ко мне, но Вурал вообще уехал из больницы вновь

к этой Асу.

Турция. Каппадокия. Ургуп.

Несчастная девушка два дня назад похоронила свою мать

госпожу Нехал Уналмиш. Юная Бердже не могла понять посту—

пок своей матери. Почему она не сказала ей, что ее отец Мехмет

Сорал? Почему она не сообщила ему, что беременна? Зачем

лишила ее отцовской любви? Перед девушкой стоял нелегкий

выбор: остаться в Ургупе и дальше продолжать работать в мага—

зине керамики либо уехать в Стамбул и наконец—то познако—

миться с отцом. Она сидела в смятении и плакала, думала: стоит

ли ей продолжать свое жалкое существование, пытаясь зарабо—

тать себе деньги на хлеб, либо испытать судьбу в Стамбуле —

такой выбор стоял перед девушкой. Ее желание было одно:

прижаться к груди отца.

Турция. Стамбул.

Тем временем Вурал приехал на набережную пролива. Хоть

была ночь и ледяной холод, он смотрел на огни Босфорского

моста, который соединял два полуострова. Его отражение блис—

тало барашками, которые бегали по ночной воде Босфора. Вурал