Любовь и прочие неприятности

Баскова Анна

– Что случилось?
– спросила я, съеживаясь от тяжелого взгляда

– Это я у тебя хотел спросить,- парировал Марк.
– Какого черта ты решила изображать из себя золушку и метаться в фартуке по дому?
–

– Ничего я не изображаю, Магде сложно, ей присесть некогда!
– Возмутилась я. 

– Если сложно, возьмем на это время еще человека, чтоб я больше этого не видел!

– И кстати, обедать на кухне тоже запрещаю, на это есть гостиная!- отрезал Марк и резко вышел. Последнее слово осталось явно не за мной. Хотелось в лучших традициях семейных ссор грохнуть

об пол пару тарелок. 

– Кира ты становишься истеричкой, поздравляю - сказала, я себе. 

Выходить к обеду и терпеть издевательские подколы двух дамочек сильного желания не было. 

– Так можно и язву заработать!
– Я придумала отличный аргумент. Только, кто к нему прислушается ?

– Кира, к обеду приказано сервировать на четыре персоны. Не обижайте своего мужа, семья должна обедать вместе!
– заявила вернувшаяся из гостиной Магда. 

– Все позавтракали? Убирай.
– Наконец-то я сняла фартук. А Магда продолжала:

– Дамы еще завтракают, Марк попросил подать к нему в комнату. 

В том, что Марк больше не разрешит мне обедать на кухне я не сомневалась . Даже не так давно зная этого человека я поняла, что добиваться своего, он умеет.

Впереди замаячила перспектива проводит пару часов в обществе Маман и Эмили. Зато Марк, тоже будет там. Я уже не помню когда мы вместе обедали! Успокоила я себя и пошла играть с Ливером. 

– Пройдет время и в моей жизни не будет этой собаки,- вдруг подумала я, бросая мяч псу.
– И этого города, людей а самое жуткое, Марка! А я смогу дальше есть, спать, смотреть на небо?
– Задавала я вопросы самой себе. Ответов не было.

Обед на удивление прошел ничем не примечательно. Эмили молчала, у мадам Алис были красные, явно заплаканные глаза. Марк быстро поел и вставая из за стола сказал: 

– Мне нужно уехать к ужину не ждите. 

Я тоже решила прокатиться до кофейни, поболтать с Викой. Убью двух зайцев- им немного выручки, а мне общения с адекватным человеком!

В заведении было так же пусто как в прошлый раз. Пока мы пили кофе заглянул старичок в шапочке с помпоном покрутил головой и ушел.

Вика рассказала, что кафе собираются переделывать, будет что-то вроде детского клуба с почасовой оплатой. Родители которые хотят поехать в горы и не тащить с собой детей смогут спокойно их оставлять год присмотром. 

Мы поболтали ни о чём , обменялись номерами телефонов. Я обещала позвонить уточнить время встречи в среду. Муж Вики подкачал колесо моего велосипеда и я уехала. 

– В Москве наверно еще снег вовсю лежит, - думала, я по дороге. А здесь он остался только в горах. 

Мне захотелось сделать что-нибудь приятное для Магды, например купить пирожные. Ругая себя за топографическую тупость, я делала уже второй круг по одним и тем же улочкам в поисках кондитерской, которую сильно хвалила Вика. Магазинчик нашелся метрах в ста от дома Марка. Непонятно как я сразу его не .увидела. Пристраивая коробки с пирожными на багажнике, я была чуть не сбита с ног, непонятно откуда взявшимся Оливером. Пес которого не взяли гулять решил сам исправить ошибку. 

– Девочка уберите собаку!
– возмущенно отреагировала на скачущего бес поводка ливера

пожилая женщина. Ну да без макияжа в джинсах и темно синем свитере я выглядела лет на шестнадцать. Зазвонил телефон: я не смогла ответить. Одной рукой я вела велосипед, а в другой несла коробки. Пирожные пришлось снять с багажника из-за Ливера, который сразу стал примерятся как из стянуть. Наконец добравшись до дома, и, распорядив по местам: собак транспорт и сладости, я смогла перезвонить по определившемуся номеру.

– Кира, - услышала я голос Виктории.
– Я кажется дала тебе не точный адрес кондитерской.

– Все в порядке, нашла, - ответила я.
– Правда искала долго, Суворов быстрее перешел Альпы. Кстати он сделал это где-то в этом районе, - добавила я и поймала на себе заинтересованный взгляд сидевшей в кресле Эмили. Минут через двадцать Магда рассказывала как Эмили пугала маман присутствием в горах русской мафии во главе с человеком по имени Суворов. Она конечно плохо понимает русский язык, потому что учила его всего год, но абсолютно уверенна что я сообщила Суворову какой-то адрес. Маман должна немедленно поставить Марка в известность! Такой беспросветной глупости я еще не встречала.

– Магда, - передайте им пожалуйста что вчера под Парижем лагерем встал Кутузов.

– Хорошо, - сказала Магда и пошла встречать ветеринара зашедшего проведать кота.

***

Погода к вечеру неожиданно испортилась. Я читала ленту новостей, пытаясь сосредоточиться на прочитанном. Внизу периодически хлопала входная дверь. Мадам Алис выбегала с телефоном из дома подолгу разговаривала стоя под дождем. Эмили громко возмущалась по поводу порванного кошачьего уха и черствости ветеринара. На меня накатила отчаянная тоска. От одиночества захотелось уйти под навес к Ливеру, хоть кто-то мне будет рад. 

А ведь я живу в одном доме с самым красивым в мире мужчиной. Реальность превратившаяся в кошмар.

Ночью мне снился этот самый мужчина. Нежными движениями рук он втирал крем в идеальное лицо Эмили. Во сне мне хотелось убежать, но ноги прилипли к полу. Я проснулась от ужаса и какое-то время, лежала уставившись в темное окно. 

Утром я была совсем разбитой: голова болела так, как будто в нее забили килограмм стеклянных осколков. Стараясь не шуметь, я спустилась на кухню - в шкафчике у Магды были лекарства. Магды на кухне не было, зато на стуле сидел Марк в том же костюме, в котором уехал вчера. От неожиданности я принялась одергивать короткий халатик и извиняться. 

– Голова болит,у Магды были таблетки, - лепетала я стараясь не встречаться с ним взглядом.

Марк хотел что-то ответить, но не успел. С решительным лицом на кухню ворвалась маман.

– Нам нужно поговорить! Ты меня избегаешь!
– заявила она, обращаясь к Марку.
– Выйди!- потребовала обращаясь ко мне.

– Выходить никому не нужно, а тебе я уже все сказал- спокойно ответил Марк. 

– Как ты можешь!
– Театрально воскликнула мадам Алис и мне показалось, что сейчас она начнет заламывать руки.
– Мой единственный сын! И его совершенно не волнует судьба матери!