Любовь и прочие обстоятельства
Шрифт:
Потом Джек говорит:
— Пойдем домой. Здесь холодно.
Глава 32
Я жду Уильяма. Для сентября слишком жарко, и я покрываюсь потом, пока стою перед дверью подготовительного класса в Школе этической культуры. Я держусь поодаль от толпы матерей — отчасти потому, что здесь доверяют мачехам не больше, чем в детском саду, и вдобавок я не хочу подвергать опасности свой подарок. Это вещь деликатная, а я не доверяю
— Эй, сегодня же не среда, — говорит Уильям, когда видит меня.
— Но сегодня твой счастливый день.
— Почему ты не на работе?
— Я взяла отгул.
Элисон устроила меня на работу в апелляционный отдел. Сейчас я зарабатываю тем, что составляю резюме. Когда мой зять и его коллеги не в состоянии убедить присяжных в том, что их юных подопечных нужно вернуть на улицу, я взываю к апелляционному суду. Мне нравится эта работа — и, кажется, она мне подходит. Написание резюме, в конце концов, именно та отрасль права, в которой я преуспела.
— Где Соня?
— Она тоже взяла отгул.
— А это что?
— Гигантское яйцо.
— Я серьезно.
— А на что похоже?
— На катер. Катер с дистанционным управлением.
— Угадал. — Я показываю Уильяму корабль. Это миниатюрный фрегат, с тряпичными парусами и деревянной мачтой. У руля стоит крошечный пират с повязкой на глазу. Корабль стоит почти двести долларов, и он отнюдь не самый дорогой в магазине.
— Пиратский корабль!
— Да. Идем.
— Куда?
— Узнаешь.
— К лодочному пруду?
— В яблочко.
— Ладно, — кивает Уильям. — Только возьму рюкзак и коробку для ленча.
— Лодочный пруд на самом деле называется Оранжерейным, — сообщает Уильям, когда мы опускаем кораблик в застоявшуюся зеленую воду. — Но мало кто об этом знает.
Он уверенно обращается с пультом управления. Я стою поодаль и смотрю на воду. Чуть дальше несколько маленьких мальчиков и девочек карабкаются на статую Алисы и гоняют голубей, которые гадят ей на плечи.
— Отлично. — Уильям подводит корабль к берегу и снова отправляет его на середину пруда.
— Свистать всех вверх, старина! — отзываюсь я.
— Наверх. А не вверх.
— Значит, свистать всех наверх, старина!
Уильям уступает мне пульт, и я стараюсь изо всех сил, но мои круги получаются не такими ровными, и мы оба боимся, что я опрокину судно.
— У тебя классный корабль, Эмилия, — говорит Уильям.
— Я купила его тебе, парень.
— Ты не шутишь? Мне? Потрясающе! — Уильям заставляет корабль описать на воде рискованную восьмерку.
— Это подарок на день рождения.
— Мой день рождения через месяц,
— Нет, это подарок не на твой день рождения. Это действительно подарок. Но не на твой день рождения. Понятно?
— Нет.
— Подумай.
Я сажусь на берегу, спиной к воде, и искоса взираю на Уильяма.
— Блэр! — наконец восклицает он.
— Молодец.
Каролина позвонила Джеку утром, по пути в больницу. У нее начались схватки, поэтому Уильяму предстояло провести у нас несколько дней, чтобы Каролина могла побыть наедине с ребенком.
— Он родился, пока я был в школе?
— Он родился только что. Или вот-вот родится. Твой дантист позвонит папе, как только малыш появится.
Уильям говорит:
— Маленького будут звать Блэр Соул Доути Первый. Как в Древнем Риме. А меня зовут — Уильям Соул Вульф Первый. У нас одинаковое второе имя, и мы оба — первые.
— Ты мне уже миллион раз говорил. Прекрасное имя.
— Я нарисую семейный портрет с Блэром. — Уильям закладывает еще один крутой поворот. — Жаль, что ты не видела портрет, который я нарисовал в саду.
— Видела. — Я скрещиваю ноги и обращаю лицо к солнцу. Оно греет мои щеки. Великолепное бабье лето. Я закрываю глаза. — Это прекрасный рисунок.
— Я нарисовал Изабель в виде ангела.
— Знаю.
— Я сделал это для тебя.
— То есть?
— Я нарисовал ангела для тебя. Вообще я не верю в ангелов. Сомневаюсь, что люди после смерти отправляются на небо. Но я подумал, что тебе будет приятно видеть Изабель маленьким ангелом с крылышками, который летает над тобой.
Я глажу его по голове. Он терпит мое прикосновение, а потом снова увлекается корабликом.
— Да, Уильям, — говорю я, — мне действительно было приятно.
— Как думаешь, что будет, когда ты умрешь? Ты веришь в ангелов?
Я вспоминаю Изабель, ангела с яркими крыльями.
— Кажется, нет.
— Евреи не верят в ангелов. Особенно ортодоксальные. То есть они не верят в небесных ангелов. Помнишь, я говорил, что я — ортодоксальный еврей?
— Да.
— На самом деле это не так.
— Знаю.
— Протестанты верят в ангелов и в рай, но я и не протестант.
— Нет?
— Наверное, я буддист. Они верят в реинкарнацию. Это значит, что можно возродиться кем-нибудь еще. Человеком или животным. Ты веришь в перерождение? Может быть, Изабель воскреснет в виде животного? Например, рыбки в лодочном пруду. Или пингвина в зоопарке. Или вернется к нам в виде Блэра. Тогда она станет моим братом, а не сестрой.