Любовь и прочие яды
Шрифт:
Город просыпался поле бурного празднования и выглядел сонным, мятым и еще немного пьяным. Слонялись еще не разошедшиеся компании или продолжали гулять уже вновь собравшиеся. Стража смотрела на гуляк сквозь пальцы, сама немного страдая от похмелья.
На морозе особенно ярко и вкусно пахло горячим вином, яблочными пирогами и печеньем с корицей. Винсент повел меня по узким улочкам, где каждый домик напоминал пряник под сахарной глазурью. На домах побогаче мерцали магические украшения. Дома победнее украшали деревянными ярко раскрашенными игрушками и ветками вечнозеленых
Винсент привел меня в крошечную кофейню-пекарню на одной из самых красивых улиц Ротура. Умопомрачительный запах свежей выпечки на какое-то время даже выветрил любовный туман из моей головы. Мы сели у огромного окна на площадь с катком вокруг городской йельли, и я с любопытством разглядывала людей на улице. Впервые в жизни я проводила праздник вне дома, и мне было безумно интересно посмотреть, как это выглядит у простых людей. Тех, которых не пытаются обложить подушками при попытке надеть коньки.
– Хочешь покататься? – голос Винсента вырвал меня из задумчивости.
– А? – не поняла я, отвернувшись от окна и предусмотрительно уткнув взгляд в чашку кофе.
– Хочешь покататься на коньках?
Я так удивилась этому вопросу, что аж нечаянно посмотрела на парня. Пару минут мне потребовалось на то, чтобы собрать разбегающиеся мысли в кучку и осознать вопрос.
– Наверное… Я никогда не пробовала… – растерянно ответила я. Нет, хотелось жутко, но в голове зудел матушкин голос: «Расшибешься! Покалечишься!»
– Ни разу не пробовала? – искренне удивился маг. – Тогда идем.
Парень кинул на стол монетку и за ручку повел меня на улицу. А я… а я почему-то взяла и пошла. И совершенно не переживала, когда Винсент помог мне надеть коньки. И вообще была спокойна, когда вышла на лед. И даже вот ни капельки не испугалась, когда ноги разъехались и я рухнула прямо на Винсента. И… и вот теперь я совершенно точно знаю, как выглядит пресловутая корова на льду!
– Позорище! – простонала я, в очередной раз едва не пропахав носом по льду.
– Для новичка ты держишься весьма неплохо, – не моргнув глазом соврал Винсент.
– Неплохо? – восхитилась я такой неприкрытой лести.
– Ну-у-у… – протянул парень, в очередной раз поддержав меня. – Ты весьма упорна.
– О да, – буркнула я, расставив руки в разные стороны в попытках найти равновесие. – Упорство – мое второе имя.
Винсент, хотел что-то сказать (не иначе как успокоить мое уязвленное от собственной грации самолюбие), но вдруг в одно мгновение поменялся в лице. Сосредоточенный, злой взгляд, плотно сжатые губы, замершая напряженная поза. Я попыталась проследить, куда он смотрит, но ноги снова предательски разъехались, и парень ловко придержал меня за талию.
– Что там? – спросила я.
– М? – непонимающе приподнял брови Винсент.
– Ты как будто увидел что-то неприятное, – цепляясь за рукав его куртки, пояснила я.
– Разве? – почти искренне удивился парень. – Тебе, наверное, показалось.
Я хотела возразить, что ничего подобного, но, заметив снова промелькнувшую тень на лице Винсента, решила не цепляться к деталям. В конце концов, у каждого из нас есть свои секретики.
–
Меня хватило лишь повиснуть на нем, вдыхая аромат терпкого парфюма, и, прикрыв глаза, наслаждаться безаварийной ездой до выхода с катка. Обед – это хорошо. Особенно в компании такого мужчины.
И вот мы снова сидели в ресторации «Осколок неба» в небольшой комнате с уютными диванами и мягким светом. Из общего зала доносились приглушенные звуки: музыка и чьи-то голоса. Я крутила головой, рассматривая интерьер. Скорее из любопытства, чем по необходимости.
Для приграничного города «Осколок» был неприлично хорош. Дорогие обои с позолотой, картины с натюрмортами в дорогой раме, накрахмаленная скатерть, о край которой можно порезаться, миленькая свечка с трепещущим огоньком для создания интимной атмосферы на столе и маленькая ваза с цветами. Все очень даже недешево, но с хорошим вкусом.
Пожалуй, если бы «Осколок» поставить где-нибудь в столице, его бы оценили по достоинству.
Винсент сидел напротив и листал меню, а я поймала себя на том, что, закончив рассматривать комнату, стала рассматривать парня. Все-таки он был хорош. Явно из наших, магов и аристократов. Но какой-нибудь малый род или приемный сын. Такое бывает, когда у неблагородных просыпается дар – детей отдают в магические рода. Это не совсем добровольная процедура, но новорожденный маг без контроля может быть опасен. Как правило, их воспитывают на равных с родными детьми, хотя некоторые по достижению совершеннолетия возвращаются в родные семьи.
От нашего рода, кстати, никогда не возвращались.
– …Хель!
Я нехотя собрала мысли в кучу, с трудом оторвавшись от благородного профиля сидящего напротив парня. Ощущение было, словно я – муха, а вокруг вязкий мед. Смертельно сладко.
– Да? – спросила я, уткнувшись в столешницу.
– Что будешь заказывать? – терпеливо повторил свой вопрос парень, сунув мне под нос меню.
Листание страничек с перечнем вкусняшек меня приободрило. Заказав себе язык, жаркое, фруктовый чай и кусок знаменитого ротурского торта, я откинулась на спинку дивана. В университете кормили сносно, но с домашними шедеврами, конечно, ни в какое сравнение не шло. И я очень скучала по хорошей, разнообразной кухне.
Меж тем Винсент отстегнул от пояса флягу и сделал пару жадных глотков.
– Запрещеночка? – поинтересовалась я, рассматривая флягу.
Флягу, я сказала, а не эти сильные, надежные, красивые руки!
– М? – не понял парень.
– Ну, ты ее никому не даешь, видимо, внутри какое-нибудь запрещенное зелье. Предположила бы выпивку, но мы в ресторации…
– Нет, – усмехнулся Винсент. – В жидкости ничего особенного. Все дело в сосуде.
– О. – сообразила я и замолчала.
Подарок. От братьев знаю, что фляга относится к категории личных подарков. Такое дарят или сослуживцы, или девушки. Судя по тому, что это была посеребренная фляга с чеканным узором, суровой мужской дружбой здесь и не пахло.