Любовь и роскошь
Шрифт:
– Начинай, – коротко кивнула она. – Говори. Уверена, это будет увлекательная ложь, но по крайней мере ты поймешь, что я не такая, как другие. Твои чары на меня не действуют.
Он проигнорировал ее сарказм, начал, ходя по комнате, почти шепотом раскрывать секреты своего прошлого.
Спустя полчаса он замолчал, переводя дыхание.
– Дани, я клянусь, что каждое мое слово – правда.
Он с опаской взглянул на нее, поскольку во время своего рассказа боялся встретиться с ее презрительным или возмущенным взглядом, боялся,
– Ты веришь мне?
Он увидел, как ее золотистые глаза наполнились слезами. Она протянула к нему руки:
– Да, Дрейк. Может, это и глупо, но я верю тебе.
Он поднял ее на ноги и порывисто привлек к себе.
– Я никогда больше не отпущу тебя, Дани, – хрипло пробормотал он.
Она засмеялась нежно, тихо и поднялась на цыпочки, чтобы поцеловать его в щеку.
– Не отпустишь, потому что я не собираюсь уходить.
Он держал ее в объятиях и рассказывал о своей матери, о том, что она явилась причиной его недоверия ко всем женщинам.
– Вот почему мне понадобилось так много времени, чтобы рассказать о моем прошлом, Дани. Я должен был доверять тебе.
– Я кое-что знала из этого. Сирил рассказывал, как тебя изгнали из двора из-за скандала, связанного с твоей семьей. – Она задрожала от одной только мысли о его душевной боли. – Но он не сказал мне, насколько ужасно все это было.
– Картина у Сирила. Наверняка! Каким-то образом он узнал о секрете, о том, что Зигмунд Коротич спрятал разгадку местоположения яйца в картине. Сирил понял, что я тоже охотился за ней, поэтому направил мне ложную телеграмму, чтобы выманить меня из города и самому завладеть картиной. Он был уверен, что ты обвинишь меня, как только выяснишь, что картина украдена, и оказался прав.
– Прости, Дрейк, – прошептала Дани.
– Как случилось, что ты прибыла сюда вместе с ним? Я знал, что рано или поздно он появится в Санкт-Петербурге, поэтому приказал своим людям постоянно следить за его домом. Именно от них я узнал о том, что ты находишься в России, но не мог понять почему.
Она объяснила ему, как все произошло, как она решила использовать Сирила, чтобы попасть в высшее общество и артистические круги Санкт-Петербурга.
– Благодаря папе Колта и меня пригласили в Зимний дворец и на балет, но в другие места мы бы не попали без Сирила. Теперь он злится на меня – второй раз я получаю приглашения, которые не распространяются на него.
Драгомир сказал, что она напрасно жалеет этого человека.
– Я все еще наблюдаю за ним. Он встречается с одной из своих подружек и весело проводит время.
Дани была потрясена поступком Сирила, но он объяснялся просто: раскрой он секрет картины и найди пропавшее яйцо Фаберже – его ждала бы потрясающая карьера.
– Ну что ж, он будет очень разочарован, потому что мы вернем ее, – твердо сказал Драгомир. – Очевидно, он еще не раскрыл секрета, иначе уже повсюду бы растрезвонил о своем открытии.
Дани
– Если у меня будет время изучить картину, да. Я не беспокоюсь об этом. Я должен получить ее, и все.
– Я помогу тебе.
Его голос был теплым, таким же ласкающим, как и его руки, которые двигались по ее спине, сжимали ягодицы.
– Одно сознание того, что ты на моей стороне, что ты со мной, помогает мне, Дани.
Он поцеловал ее, и на этот раз они опустились на кровать, поддаваясь нарастающей внутри них страсти, желанию, которое захватило обоих.
Глава 30
Прошли две ночи, прежде чем Дрейк и Дани посмели войти в магазин Сирила, расположенный на шумной улице, выходящей на канал Грибоедова. В первую ночь они долго простояли в сумерках перед домом и увидели, как заходила в магазин ночная гостья Сирила. Зная, что высокая, стройная, с темными волосами женщина, без сомнения, останется у него до рассвета, они в разочаровании повернули обратно – в эту ночь кража отменялась.
Каждый день Сирил приглашал Дани куда-нибудь пойти с ним вечером, но она отказывала ему. Тогда он сам устраивал себе развлечения.
Дани проводила прекрасные вечера с Дрейком в его гостинице. За интимным ужином они разговаривали, лучше узнавая друг друга и ничего больше друг от друга не скрывая.
Утром после примирения с Дрейком Дани пригласила Колта на завтрак в свою гостиную, где он и застал своего соперника. Между ними произошла неприятная сцена.
Сначала Колт был очень сердит, а Дани умоляла его выслушать Дрейка. В конце концов брат неохотно уступил, и Дрейк объяснил свой план насчет Лили и рассказал о своем прошлом.
Колт слушал с недоверием, но, чем дальше говорил Дрейк, тем больше он чувствовал то же, что и Дани: русский говорил правду. Наконец он одобрил их план возвращения картины и поздравил с примирением.
Позже Дани вспомнила, что Колт казался рассеянным. В последние дни он стал таинственно себя вести, извинялся за то, что не присоединялся к ним, ему якобы хотелось одному посмотреть какие-то достопримечательности. Признавая, что это, разумеется, его личное дело, она все же изнывала от любопытства.
Тем временем Дани и Дрейк становились ближе друг другу с каждым часом, который проводили вместе. Дани признавала, что если то, что она чувствовала к нему, было не любовью, то она никогда не сможет понять истинного значения этого слова или чувства.
Более того, она осмелилась поверить в то, что, судя по взгляду его ласковых голубых глаз, он испытывал то же самое чувство.
Но им было необходимо время, много времени, чтобы каждый из них пришел в согласие с самим собой.
Самым главным для них стало вернуть картину, раз и навсегда разгадать ее тайну, чтобы Дрейк покончил с гонкой, поглощающей его жизнь.