Любовь и смерть на Гавайях.Каменная гвоздика
Шрифт:
Руби позвонит, Скинни вернется домой… У нее нет никаких причин, чтобы бояться.
Она заснула.
Ее разбудил страшный холод. Несколько секунд она не могла до конца проснуться и вспомнить, где находится. Почему она лежит поперек кровати в темной комнате? Ах, да… Мэтти пропала в горах. Она взглянула в окно и ничего не увидела. Тогда она поднялась, подошла к окну, широко раздвинула шторы. Горы были погружены в темноту. Ни один фонарь на склоне больше не светился. Она включила свет и взглянула на часы. Половина первого.
Почему не позвонила Руби? Может быть, она так крепко спала, что не слышала
Свет внизу был погашен, в доме стоял ужасный холод. Она дотронулась до термостата в холле. Отопление было отключено. От холода и волнения ее начала бить дрожь. Первым делом надо позвать Скинни в дом. А потом, с ним вместе, станет спокойнее, он придаст ей храбрости. Она спустится в подвал и нажмет эту знаменитую кнопку. По дороге к двери она подхватила с вешалки парку и накинула ее на плечи.
Она постояла на пороге, вглядываясь в ночь. Горы были окутаны морозной дымкой, она и не думала, что так бывает. Дрожа от холода, она звала собаку.
— Скинни, Скинни, иди сюда, дружище! Я не собираюсь стоять тут всю ночь и получать пневмонию.
Набрав побольше воздуха в легкие, она свистнула. В ответ — ни звука.
— Сюда, Скинни, сюда, милый!
Что-то темное появилось на краю лужайки, мелькнула чья-то тень. Она приближалась к ней. Нет… остановилась, затем двинулась снова. От страха у нее застучали зубы, она даже отступила назад. Это могла быть, нет, это невозможно… старая Мэтти.
Темный силуэт приподнялся над землей и опять стал приближаться к ней. Затем упал, начал ползти… Она увидела белое пятно.
— Скинни!
Она бросилась к нему, подхватила и потащила к двери на свет. Здесь она разглядела что-то красное у него на подбородке, а пальцы ощутили что-то теплое и липкое. Она провела рукой по его груди и вдруг обнаружила отверстие, из которого пульсирующими толчками сочилась кровь.
Спокойно. Она запустила руки в карманы, пытаясь найти что-нибудь, чем можно было заткнуть эту страшную дыру. Она нащупала старую хлопчатобумажную садовую перчатку. Каролин попыталась закрыть ею рану, через которую из Скинни уходила жизнь. Пытаясь подбодрить, она позвала его, но он, истощив в последних усилиях все свои силы, лишь лизнул ей руку и замер навеки.
Когда она осознала, что он мертв, она разыскала старый плащ Джейсона и укрыла им Скинни. Затем вошла в дом, заперла дверь, смыла кровь с рук. Конвульсивная дрожь не прекращалась, ее сотрясало от пяток до макушки.
Я напугана, сказала она себе, но должна взять себя в руки. Я должна думать о ребенке, эмоциональный шок для него опасен. Но что делать? Так, я позвоню Айку, расскажу ему, что случилось, и он сразу приедет.
Надо позвонить по телефону, который стоит наверху. Даже сейчас кто-нибудь может стоять у окна и наблюдать за ней через неплотно задвинутые шторы.
И все-таки, в любом случае нужно подняться наверх.
Она быстро взбежала по лестнице, ее шаги гулко отдались эхом в пустом доме. Она не знала, сможет ли Айк сразу же приехать, но она попросит его. Она расскажет ему о том, что только что пришло ей
Она закрыла дверь в спальню, заперлась на ключ. Села на пол, чтобы ее не было видно через окно, и придвинула к себе телефон. Пальцы сами готовы были набрать номер Айка, она представила себе его большой белый дом на холме, который отовсюду был виден. Она представила себе, как в его окнах загорается свет, когда ночную тишину разрывает ее телефонный звонок. И через секунду она услышит его голос…
Она поднесла трубку к уху и стала ждать гудка. Но в трубке было тихо. Ни звука, линия умерла. Она несколько раз нажала рычаг, но все было бесполезно. В этой электрической игрушке стояло полное молчание.
В глубине ее сознания возник голос.
Слушай. Ничего опасного нет в том, чтобы прислушаться.
Но она ничего не услышала, кроме стука собственного сердца.
Осторожно, словно боясь разбудить нечто, она положила трубку на рычаг, осознавая биение своего сердца, осознавая холод.
Она попыталась собраться с силами и как-то понять всю ситуацию целиком. Может быть, все выглядит так ужасно только из-за ночи. Мэтти Нофф где-то в горах, но это ужасное происшествие никак не связано с событиями, происходящими здесь, на лужайке перед ее домом. Возможно, лишь ее воображение так усложнило все и вывело на сцену этого дурацкого племянника, который сейчас спит в своей кровати где-то за тридевять земель.
Ну а Скинни? Возможно, он опять придушил у кого-нибудь цыпленка, и разъяренный хозяин пристрелил его. Или это была месть за прежних цыплят — это могло быть вполне логично. Телефонная связь тоже прервалась по каким-то своим причинам, может быть, из-за сильного ветра или чего-нибудь еще…
Поиски в горах шли слишком хаотично, все это понимали. Отопление отключилось, возможно, вытекло масло. Сколько времени прошло с того момента, как оно отключилось? Часа два? Дом старый, крепкий, за такой короткий срок он не остынет. Она положила руку на пол, решив попробовать, насколько он еще теплый. Неожиданно она почувствовала через щель сильный сквозняк. Непонятно, что это могло быть? Но так или иначе, через доски струей бил смертельный холод. Или это опять ее воображение? Внезапно она почувствовала запах гвоздики.
Кровь застыла у нее в жилах. В сознании пронеслась картина: завтра утром ее найдет здесь Айк, поседевшую за ночь и совершенно сумасшедшую, даже больше, чем Мэтти.
— Какая я дура, настоящая идиотка!
Она поднялась. В голове созрело четкое решение — из этого дома нужно поскорее уходить.
Беззвучно она открыла дверь спальни. Снизу к ней поднялась волна еще более сильного холода. И яснее, чем прежде, она ощущала аромат гвоздики.
Она постояла без движения, пытаясь вспомнить, пытаясь восстановить то ощущение, которое испытывала в присутствии Луизы. Мир и любовь входили в душу вместе с этим запахом. Но это… это было что-то совсем другое. Луиза никогда прежде не приходила так, как сейчас. И запах гвоздики был другим, раньше он был тонким, едва уловимым, а этот отдавал какой-то смертельной, опасной силой.