Любовь и смерть по вызову
Шрифт:
– Стас! Это же… О господи! – Она обессилено опустилась на стул. – Я же чувствовала, что так и будет! Я не должна была оттуда уходить!
– Откуда? – Он удивленно поднял брови.
– От Варягина!
– Какой еще Варягин?
– Помнишь письмо? Неправильный адрес на конверте?
– Ну, помню. И что?
– Я его отнесла в соседний подъезд. Адресат, Олег Валерьевич Варягин был в состоянии глубокой депрессии. Близок к тому, чтобы покончить с собой. И я… Я оставила его в таком состоянии, Стас! Попросив
– С этой минуты поподробнее, пожалуйста, – нахмурился Стас. – Как ты сказала, зовут твоего клиента?
– Варягин Олег.
– Постой-ка. Варягин, ну да. Его сейчас допрашивают как свидетеля. Я у мужиков поинтересовался на всякий случай, как, мол, и что? Вдруг это дело на меня повесят? Я же теперь живу в двух шагах! Новости разносятся быстро. Все уже знают, что я переехал к любовнице.
Люба поморщилась. Какое неприятное слово: любовница.
– А каким образом труп сейчас допрашивают как свидетеля?
– Какой труп? – вытаращил глаза Стас.
– Варягина. Он же умер?
– Какая ты непонятливая! Варягин-то как раз жив, умер его сосед, мастер из телеателье.
– Сосед? Мастер? – удивленно спросила Люба.
– Ну да. Он сегодня чинил твоему Варягину телевизор, по-соседски, и денег за работу не взял, но получил в качестве благодарности бутылку водки. Отличная водка, дорогая, прозрачная, как слеза.
– Не отвлекайся!
– Я уже понял, у тебя спиртного не допросишься, – тяжело вздохнул Стас. – Так вот: придя, домой и, выпив, дареной водки, Варягинский сосед Михаленко Борис Павлович мгновенно склеил ласты. Спрашивается: в чем причина?
– И в чем?
– Вскрытие покажет. Но судмедэксперт сказал, что очень уж похоже на отравление.
– Водка, значит, была некачественная. Паленая.
– Все может быть, – задумчиво сказал Стас. – Но вскрытие как говорится, покажет.
– Значит, с Варягиным все в порядке?
– В том-то и дело, – сказал Стас, косясь на кастрюлю супом. – Мы есть-то, будем сегодня? Голоден, как волк!
– Да, конечно, – спохватилась Люба.
«Варягин, Варягин», – билось у нее в голове, когда она разливала по тарелкам суп. «А умер сосед».
– Что ты сказал? – переспросила она, заметив, что Стас что-то бубнит себе под нос.
– Я сказал, что если дело вовсе не в плохом качестве водки, то получается, что твой Варягин отравил своего соседа.
– Чушь, какая! Зачем ему травить соседа – телемастера?
– Ну, мотивы могут быть разные. Жену могли не поделить.
– Чью? От Варягина жена ушла.
– У соседа осталась.
– И как она?
– Баба как баба, – пожал плечами Стас. – Стоит у подъезда, воет. Мужа только что в морг увезли. Я мимо проходил, слышал. Орет громко, а вот что на самом деле чувствует – вопрос.
– Бесчувственный
– А ты чувственный?
Люба внезапно почувствовала злость. Надоели его вечные подколки!
– Не чувственный, а чувствительный, – сказала он. – Слово «чувственный» имеет другое значение.
– Да знаю я, что оно означает! Но к тебе никак не относится!
– Это ты о чувственности заговорил потому, что до часу ночи по порносайтам лазал?
– Я работал!
– Хорошая работа. Чувственная.
– Дай спокойно поесть, а? Не люблю за едой выяснять отношения.
– Я просто не верю, что человек, который находится на грани самоубийства, станет травить своего соседа. Он не мог этого сделать.
– Мог, не мог, – равнодушно пожал плечами Стас. – Все мы думаем, что не можем. Вскрытие покажет.
– Может, мне пойти с ним поговорить? – осторожно спросила Люба. – С Варягиным?
– Ты-то не лезь в это дело! – разозлился и он. – Психолог доморощенный! Только частных сыщиц мне не хватало!
– Я тебе, между прочим, не раз помогала. И я не доморощенный, – обиделась Люба. – У меня есть диплом!
– Помогала, да. И диплом есть. Но если ты только попробуешь подойти к дверям квартиры Олега Варягина.
– В тюрьму упрячешь?
– Надо будет, упрячу и в тюрьму, – отрезал Стас. – Или наручниками к батарее прикую. Люба, я тебя прошу: не надо самодеятельности. Труп это уже не шутки. И Варягин – главный подозреваемый в убийстве.
– Что ж…
Люба отвернулась к плите и старательно стала вытирать тряпочкой масляные брызги. Стас перестал жевать:
– Обиделась?
– Нет.
– Обиделась. И зря. Занимайся своим делом, милая. Плиту вот помой. Полезно. И дай мне слово, что к Варягину больше и близко не пойдешь. Самое свое честное и благородное слово.
– А иначе?
– Иначе я выполню свою угрозу. Насчет наручников, которыми к батарее. Ну?
– Даю честное благородное слово, что к Варягину не пойду.
– Вот и хорошо.
– А если я его нарушу?
– Не нарушишь. Ты женщина порядочная. Люба, ты сейчас дырку в плите протрешь. Предупреждаю сразу: бытовые электроприборы чинить не умею.
– Все-таки, Стас, ты свинья неблагодарная. – Она наконец озвучила свою мысль. – Зачем ты мне нужен, скажи? Что есть мужик в доме, что нет.
– Я тебя потом поблагодарю. Вот доем и поблагодарю. За вкусный ужин. Так, как я умею.
Она невольно покраснела. Что за привычка, все сводить к сексу! И таких вредных привычек у него – на двух руках пальцев не хватит сосчитать. Вот так всегда: выбираешь человека за его достоинства, а жить приходится с недостатками. Она оставила в покое плиту и принялась за раковину. Монотонная работа отвлекала от неприятных мыслей.