Любовь и война
Шрифт:
– А ну-ка дай сюда! – Масгрейв нетерпеливо вырвал телеграмму из рук этого глупого юнца – наверняка по дороге сюда он пересказал всем, кому мог, содержание послания доктора Джонсона.
Китти с тревогой следила, как мрачнеет лицо дока, читавшего торопливые каракули. Наконец он поднял глаза и полным скорби голосом промолвил:
– Янки атакуют форт в заливе Гаттерас. У нас множество раненых, и доктор Джонсон приказывает мне захватить помощников и как можно больше медикаментов и немедленно отправляться в Ралей. – И он добавил после минутной заминки: – Только вот вопрос… помощников-то у меня как раз нет. Пока
– Ну так сейчас этот момент настал! – воскликнула Китти. – Давайте найдем помощников, поскорее загрузим фургон всем, что у нас есть, и поедем на побережье. Дорога туда займет не больше одного дня, а то и меньше!
– Ты действительно собралась ехать, Китти? – недоверчиво посмотрел на нее док. – Ведь мы направляемся в самое пекло. И вряд ли Натану это будет по душе.
– Док, я сама решаю, что мне делать. При чем здесь Натан? – возразила она, уже начав собирать необходимые вещи. – Ведь я же вам сказала, что вы можете рассчитывать на меня, и не собираюсь отказываться от своих слов. Относитесь ко мне как к своему помощнику, а не как к женщине, вот и все. А теперь давайте собираться, времени мало!
– Китти… – только беспомощно развел руками Масгрейв.
Она обернулась с самым решительным видом:
– Док, вы что, забыли о том, как просили меня быть вашей помощницей? Или вы думаете, что я собираюсь отсиживаться за стенами этого здания и ограничить свое участие в войне приготовлением бинтов?
– Китти, ты должна знать, что доктор Джонсон разбил полевой госпиталь у самого залива Памлико, чтобы легче было доставлять раненых с поля боя. Там может быть опасно. Нам неизвестно, как долго продержатся защитники форта, сколько кораблей из флота янки выступят против конфедератов. Один удачный штурм – и мы окажемся в окружении, а может, и в плену. Я не смею подвергать такой опасности твою жизнь, ибо мне не будет прощения ни от твоего отца, ни от Натана.
– Док, но ведь это моя жизнь! А не Натана… или моего отца! Разве им пришло в голову просить у меня разрешения отправиться на войну? Я стреляю не хуже многих мужчин и не падаю в обморок при виде крови. И я могу помогать вам не хуже – если не лучше, – чем любой мужчина, которого вы смогли бы сейчас разыскать в округе!
Чертыхнувшись себе под нос, док в сердцах скомкал злополучный клочок бумаги и зашвырнул подальше в угол.
– Ладно, Китти, будь по-твоему! Я должен был раньше сообразить, на что обрекаю себя, избрав в помощницы такую упрямую особу!
Китти занялась упаковкой медикаментов, тогда как док отправился в город на поиски дополнительных рабочих рук. Девушка поспешно укладывала инструменты, шовный материал, хлороформ, морфин, жгуты, бандажи, корпию, шины и виски. Она почти управилась, когда вернулся док в сопровождении двух парней, которых звали Сайлас Кенби и Пол Грей.
Оба были друг другу под стать – неуклюжие дремучие верзилы, за всю свою жизнь не державшие в руках инструмента сложнее мотыги. Док сказал в их защиту:
– Спасибо и на том, что хоть эти согласились. Нам выбирать не приходится. Хотя они и не знакомы с медициной, в такой спешке вряд ли удастся найти кого-то более стоящего.
– Ничего страшного, док, – торопливо откликнулась Китти, глядя, как Сайлас и Пол неловко переминаются в углу, явно не понимая, о чем идет речь. – В любом
Торопливо загрузив фургон, они выехали на восточный тракт по направлению к Кингстону. На горизонте клубились черные грозовые тучи, предвестницы жестокого шторма. То и дело сверкали молнии, и земля под колесами фургона содрогалась от раскатов грома. Запряженные лошади испуганно ржали и били копытами, и Сайласу приходилось что было силы натягивать вожжи, чтобы удерживать взбудораженных животных.
В сумерках они подъехали к Кингстону и повернули на северо-восток, к небольшому городишку, до которого надеялись добраться к рассвету. Неожиданно разразился сильный ливень и моментально размыл дорогу. Лошади с трудом тащились, утопая в липкой грязи. Колеса постоянно вязли по ступицы, и людям приходилось вылезать из фургона и помогать животным преодолеть особенно трудные места.
Так незаметно миновала ночь, и чернильный мрак сменился серым, тоскливым рассветом без малейшего намека на солнечный свет. Все промокли до нитки, однако упрямо двигались вперед. В небольшом городке сделали остановку, чтобы переодеться в сухое, и натянули новый полотняный верх фургона. Медикаменты оставались сухими, так как их заранее спрятали под брезентом.
Наскоро перекусив, путники снова отправились в дорогу, углубившись в болотистую низину, тянувшуюся до самого залива Памлико. Китти засмотрелась на подступавшие к самой дороге величественные деревья, обросшие мхом, отражавшиеся в темных неподвижных водах. Края дороги поросли можжевельником, пасленом и прочими вьющимися и цепляющимися разновидностями густого подлеска, готовыми в любой момент закрыть узкие грязные колеи, словно их не было и в помине. Болотистая низменность по обе стороны дороги была покрыта гниющим валежником, переплетенным толстыми лианами, неотличимыми от узловатых корней деревьев, тянувших вверх поросшие лишайниками стволы к недосягаемому солнечному свету. В целом картина создавалась весьма мрачная и даже зловещая.
Док был прав: здешняя местность совсем не походила на земли графства Уэйн. Тот край она знала как свои пять пальцев. Там она родилась и выросла. А этот незнакомый ландшафт таил в себе неясную угрозу, так что Китти то и дело вздрагивала – и не только от промозглой сырости.
Теперь лошадьми правил Пол, а Китти с доком и Сайласом зябко съежились под тяжело провисшим тентом.
– Док, долго нам еще до лагеря? – устало поинтересовался Сайлас.
– Честно говоря, я и сам не знаю, – признался Масгрейв. – Все, что мне известно, – он должен быть где-то поблизости от дороги. Человек в Вашингтоне рассказывал, что уже успели привезти первых раненых с того берега залива Гаттерас.
Китти обратила внимание на то, что Масгрейв ведет себя непривычно тихо с момента отъезда из Вашингтона. Тронув его за плечо, девушка участливо спросила:
– Док, что случилось? Он рассказал еще что-то, о чем вы не говорите нам?
– Китти, – тяжело вздохнув, на мгновение зажмурился док, – никому не нравится говорить о поражении. В городе я слышал, что у защитников форта Кларк кончились боеприпасы и их вынудили сложить оружие, покинуть крепость и отступить в Гаттерас. И только шторм пока не дает кораблям янки войти в залив, чтобы атаковать форт.