Любовь и злодейство гениев
Шрифт:
(Цит. по: Лотман Ю.М. Пушкин. СПб.: Искусство-СПБ, 2009. С. 538)
Он мог бы чувства обнаружить,
А не щетиниться, как зверь;
Он должен был обезоружить
Младое сердце. “Но теперь
Уж поздно; время улетело…
К тому ж – он мыслит – в это дело
Вмешался старый дуэлист;
Он
Конечно, быть должно презренье
Ценой его забавных слов,
Но шепот, хохотня глупцов…”
И вот общественное мненье!
Пружина чести, наш кумир!
И вот на чем вертится мир!
(А.С. Пушкин.
«Евгений Онегин», глава 6, XI)
Александр Сергеевич был смертельно ранен в верхнюю часть бедра, причем пуля, пробив кость, глубоко засела у него в животе. Два дня он боролся со смертью в ужасных мучениях и, наконец, 29 января (10 февраля) 1837 года скончался в своей квартире на Мойке.
А еще через несколько лет, в 1844 году, тот самый П.П. Ланской, ставший уже генералом, женился на пушкинской вдове, оставшейся с четырьмя детьми на руках. У них родилось еще трое детей, и они дожили свой век в полном мире и согласии (Петр Петрович умер в 1877 году и был похоронен в Александро-Невской лавре в одной могиле с Натальей Николаевной) [4] .
Вся эта вкратце рассказанная история нужна была М.И. Веллеру для того, чтобы порассуждать о том, как выглядел реальный Александр Сергеевич Пушкин. Он пишет:
«И не было в нем ничего от того глянца, который на него навели позднее […] Был человек полный недостатков, полный пороков, очень трудный в общежитии, с очень сомнительной, чтобы не сказать больше, репутацией; но, разумеется, чего никто никогда не отрицал – это пушкинского поэтического таланта, а многие даже полагали, что гения если не во всем, то во многом».
Но и это еще не все. В своих рассуждениях М.И. Веллер идет дальше и призывает «не пускать розовые слюни», когда речь идет о ком-то великом.
«Вещи надо видеть в их истинном свете», – пишет М.И. Веллер и призывает говорить не об «облико морале» гениальных людей, а о том, что они были за люди, что было за время, ибо невозможно понять их творения, «если вынуть их полностью из этой эпохи и отделить их полностью от этих личностей».
Как известно, нет в мире совершенства. Никто не идеал, и даже такое «наше все», как Пушкин, не составляет исключения.
Понятно, что создание кумиров – это один из моментов социального обобществления. Как совершенно справедливо отмечает М.И. Веллер, «раз мы люди, мы должны образовать из себя общество, и один из аспектов того, что мы из себя образуем общество – это мы договариваемся, кто у нас кумир».
Понятно также, что не стоит забывать и о том, что отнюдь не все, что делает кумир, является совершенством.
Тот же Пушкин написал слова, ставшие едва ли не прописной истиной: «Гений и злодейство – две вещи несовместные». Но вот так ли это на самом деле?
Прежде всего, что такое гений? Разных определений тут множество: это и высочайшее
А что такое злодейство? Ведь это же не обязательно коварное убийство? Зло-действо… Злое действие… Действие во зло… Если трактовать это так, то злодейством является и ненависть, и зависть, и супружеская измена… Короче говоря – нарушение любой из христианских заповедей.
Принято считать, что гений не разрушает, а созидает, а зло, напротив, не созидает, а разрушает. Но вот, например, Наполеон – блестящий гений, столько всего насозидал, но сколько сотен тысяч людей он при этом погубил? А прародитель авиации – он, наверное, предполагал, что самолеты будут не только быстро доставлять людей из одного города в другой, но и уничтожать их? Получается, в любом гении при определенных обстоятельствах может проснуться особо опасный гений. В конце концов, «гений и злодейство – две вещи вполне совместные», – утверждала атомная бомба (ведь и ее изобретатель, хотя никого лично не убил, наверное, понимал, что не кофемолку создает).
И еще один немаловажный аспект проблемы: гениальность – это способность мыслить, но не жить. В повседневной же жизни очень многие гении (как, впрочем, и большинство обычных людей) далеко не являются примерами для подражания.
Безусловно, М.И. Веллер в своей Туринской лекции затрагивал лишь русскую литературу (пример А.С. Пушкина просто выглядит наиболее характерным), но его выводы справедливы и для любой другой сферы человеческой деятельности. Гениев много, и их творения достаточно хорошо известны, но при этом «нужно себе представлять этих людей живьем»: но не то, что они все были плохие, а то, что они были живые, нормальные, и в них единственно возможным образом были собраны как доблести, так и пороки. В противном случае, они, наверное, ничего и не могли бы создать.
Как пишет М.И. Веллер, очень «полезно видеть изнанку классики, – ту бортовку, на которую посажен этот костюм, ту подкладку, которая прикрывает ее изнутри», и полезно это для того, чтобы понять, что же происходило, и куда сейчас мы все идем.
Очевидно, то, что у человека (пусть даже самого гениального) внутри, – это иногда выглядит совершенно неаппетитно. Но знать это все-таки нужно. Это, как утверждает М.И. Веллер, «все равно как врачу для изучения анатомии не надо ограничиваться знакомством с одетыми людьми, а люди нужны раздетые, и даже более того – люди отпрепарированные: чтобы можно было поглядеть, что у них внутри». Чтобы разбираться в медицине, это просто необходимо знать.
Точно так же и в любой другой области. Чтобы разбираться в литературе, нужно представлять себе, что такое есть писатель, которого читаешь. Чтобы лучше понимать музыку, нужно представлять себе, что такое есть композитор, ее написавший. Чтобы, интересуясь историей, оценивать, например, ход военной кампании, нужно представлять себе, кто кому в ней противостоял. Всех этих писателей, композиторов и полководцев при этом можно осуждать или, напротив, оправдывать, превозносить или ниспровергать, но знать правду об их жизни все-таки желательно, потому что только это знание помогает лучше понять, что они совершили на самом деле.